Грешник

Продираясь сквозь толчею, женщина ловила на себе взгляды — с нее либо изначально не сводили глаз либо же она притягивала повторное внимание. Они пучили глаза и раскрывали рты, своим присутствием она оказывала неизгладимое впечатление, вызывая в головах химическую реакцию, перекрывающую все другие чувства.

Вернувшись в Колдвелл, она посмотрела на них, на них на всех, не только в этом клубе, но и в пробках, заполняющих магазины, офисы и дома. С жарким предвкушением искала в себе реакцию на любое из не озвученных приглашений, удовлетворяющий позыв, затрагивающих нутро, что стал бы кирпичиком в ее коллекцию, пенни, которого ей не хватало до одного доллара.

И ничего.

Потом она постепенно сокращала время пребывания здесь. А сегодня вообще решила уйти.

Черный вход в клуб был покрыт красными буквами, предупреждающими об использовании только «В СЛУЧАЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИИ». Женщина нажала на финальную кнопку и отступила назад. Когда взревела сирена, она зашагала прочь, по переулку, подняв лицо навстречу весеннему дождю, падавшему с грозовых туч.

На улице холодно? — задумалась она. Наверное, да, учитывая, что ее тело напоминало печку.

Шпильки цокали по грязному асфальту и лужам, периодически попадая на неровности. Когда она опустила голову, ветер смел ее волосы назад, словно ночь стремилась обеспечить ей ясный обзор, так добрый друг с жалостью и участием отнесся к ее депрессии.

Грохот музыки становился все тише, сменяясь тихим рокотом капель дождя, стекающих с пожарных лестниц, подоконников и бамперов брошенных автомобилей. Бродячий кот внезапно заголосил, но не получил ответ на свои потуги. Мимо понеслась полицейская машина — в погоне за преступником или, может, они спешили кому-то на помощь.

Она брела без цели, хотя испытала некий интерес, когда ощутила, что кто-то преследует ее. Оглянулась через плечо с мыслью, что ей померещилось. Но потом… да. Вот он. Фигура с длинными ногами и широкими плечами, мужчина выскочил из теней на рассеянный персиковый свет городского освещения.

Женщина не изменила скорость, и не потому что желала нападения.

Но ее вскоре схватили, мужчина сократил расстояние, заходя со спины, эрекция в штанах и бурлящий в венах тестостерон нарисовали в его мыслях столкновение их тел.

Она остановилась и снова подняла взгляд на грозовое небо. Дождь прошелся по ее щекам и лбу, невесомо, так ступает вежливый гость, не желая беспокоить хозяев.

— Потерялась, девочка? — сказал он.

Опустив голову, она посмотрела в его сторону.

Мужчину можно было назвать привлекательным, но что-то в его непозволительно близко посаженных темных глазах и изгибе чересчур тонких губ скрадывало красоту. Может, поэтому он покрыл шею татуировками и зализывал волосы назад. Хотел лишить свое лицо намека на всякую цивилизованность. Наверное, это же объясняло манеру, с которой он сжимал своими неровными зубами косяк, торчавший как продолжение его эрекции.

— И почему обязательно быть такой. — Он отстранил косяк, сплюнул наземь, а потом снова сжал сигарету зубами. — В чем твоя проблема.

Он не задавал вопросов, поэтому она не станет отвечать на этот поток сознания. Она просто смотрела в жадные, блестящие черные глаза, чувствуя биение его сердца, которое он принимал за данность.

Затянувшись травкой, мужчина выдохнул дым в ее лицо. Когда она зашлась в слабом кашле, мужчина скользнул взглядом по ее телу так, словно она — какой-то предмет на полке. Словно у него были все права на нее, но он надеялся на сопротивление. Словно собирался причинить ей боль, жаждал этой боли.

— Дам тебе один шанс, — сказала она тихо. — Проваливай. Быстро.

— Нет, я так не думаю. — Он бросил косяк в сторону, окурок сверкнул оранжевым на своем пути в клубы пара, исходившие неизвестно откуда. — Хороший я парень. Тебе понравится…

Она знала, когда именно мужчина бросится в атаку и что предпримет. Он потянулся к ее черным волосам, схватил их как веревку и дернул, лишая ее равновесия — что было несложно сделать, учитывая высоту ее каблуков. Когда она выгнула спину, а ее лодыжка накренилась под неправильным углом, она выругалась на элегантную манеру своего падения.

И он подхватил.

Учитывая, как мужчина повторно обхватил одной рукой ее торс, а нож во второй прижал к горлу, он делал это не впервые и весьма успешно, и этот опыт позволил мужчине оттащить ее со скромного участка света в темень переулка.

Дернув ее к своему телу, он сказал:

— Закричишь — порежу. Дашь, что хочу, и я отпущу тебя. Кивни, сучка.

Она покачала головой.

— Не советую отпускать меня…

Лезвие поцарапало кожу ее горла.

— Сука, кивай…

Девина завладела ситуацией, обездвижив мужчину как есть, с рукой, обернутой вокруг нее, ножом, приставленным к ее горлу. Накренённым назад. Потом она исчезла из его рук и снова появилась перед ним. Без ее тела в своих лапах он, казалось, танцевал без партнера. Или собирался перерезать собственную глотку.