Грехи наших отцов

– А ты хочешь увидеть меня в фате и белом платье?

«И это тоже», – подумал Свен-Эрик.

Даже странно, что она постоянно его трогала, и не только в спальне. С Юрдис у них никогда не было такой близости. Айри могла сесть к нему на колени даже в туалете. Первое время это его пугало. Все телесное она воспринимала как естественное и в этом отношении мало чем отличалась от своих котов, их котов. Они тоже могли запрыгнуть Свену-Эрику на колени, когда он сидел на унитазе. Или лечь на газету, когда пытался читать. Последнего Айри не делала, но это было вполне в ее духе. Иногда она вдруг останавливалась посреди работы и просила ее обнять.

– Ну вот, я уже проголодалась, – сказала Айри. – Если позволишь поковыряться в старой ботве, на ужин будут картофельные оладьи.

– С брусничным соусом и мясом, – добавил Свен-Эрик.

* * *

Айри поднялась на крыльцо и сняла рабочие сапоги. Свен-Эрик все еще махал лопатой на огороде. Это списанное убийство оказалось настоящим подарком для него. Наконец Свемпа снова стал самим собой. К нему вернулся спокойный сон. Прошлую «пенсионную» зиму Свен-Эрик подолгу ворочался ночами в постели, сжимал кулаки и метался так, что она и кошки подпрыгивали, как на батуте. Как будто спал вопреки жизни, которая больше не давала ему работы, требовавшей хорошего ночного отдыха.

«И вот теперь еще этот Фьедер, – вспомнила Айри. – О нем стоило бы навести справки».

* * *

Свен-Эрик прервал работу, когда треть картофельных грядок была освобождена от снега. Оставалось дождаться теплых дней, когда земля станет черной и будет готова к вспашке. Стольнаке посмотрел на горную цепь вдали. Жаль, но, судя по всему, скоро опять выпадет снег. Если покров будет толще десяти сантиметров, придется брать у соседей снегоочиститель, что бы там ни говорила Айри о пользе бицепсов.

Когда Свен-Эрик вернулся в дом, она стояла с Боксером на плече и натирала на терке уже очищенную картошку.

– Угадай, что я сделала. – Айри вытерла руки о передник. – Я задала вопрос в «Фейсбуке», и оказалось, что Фьедер до сих пор жив.

– Что ты сказала?

– В здравом уме и твердой памяти, если верить внуку его брата. Живет в Паркаломболо.

Свен-Эрик в задумчивости пригладил усы.

– Паркаломболо, – повторил он. – У них там футбольная команда… была, во всяком случае. В две тысячи шестом году одиннадцатое место в четвертой лиге, потом скатилась в пятую.

– Вот видишь! – обрадовалась Айри. – Там есть что посмотреть. Съездим завтра на экскурсию?

– Мне вечером работать. Съездим, если вернемся вовремя.

– Ты имеешь в виду картофельные грядки?

– Надеюсь, они дождутся нашего возвращения. Кстати, почему бы тебе не выставить нас в своем «Фейсбуке»?

– Ни за какие деньги.

* * *

Карл фон Пост выбирал у прилавка авокадо, когда зазвонил его телефон.

Он скучал по Стокгольму, по торговым залам Эстермальма, где можно просто прогуливаться, не имея никаких определенных планов на ужин. Взять кусок рыбы или мяса, потом салат, что-нибудь из приправ. Присесть где-нибудь за столик, выпить кружку пива или эспрессо, прежде чем отправиться домой с пакетами, полными разных вкусностей.

На дисплее высветился номер Андерса Пеккари.

– Отличная работа! – закричал он, как только фон Пост принял вызов. – Как ловко ты поставил Ребекку Мартинссон на место! Слушай… а документы, бухгалтерия… когда это все нам вернут?

Настроение Карла фон Поста сразу упало. Во-первых, ему не понравилось, как Андерс Пеккари его похвалил. «Такие комплименты прибереги для своих батраков, дурень», – мысленно ответил ему прокурор. Во-вторых, что значит «поставил на место Ребекку Мартинссон»? Кому решать, где ее место? Андерсу Пеккари? Как будто Ребекка Мартинссон была в чем-то выше фон Поста и ему требовалось «опустить» ее, чтобы возвыситься самому…

В-третьих, это прозвучало так, будто Андерс Пеккари заказывал нужные ему решения в прокуратуре, да еще и поторапливал. Определенно, его следовало отучить от этого дружески-командного тона.

Нет, эти «братья по несчастью» из Кируны нравились фон Посту все меньше. Еще меньше он желал бы, чтобы они им понукали. Плоские, полуобразованные, они едва вытянули гимназию, а получали вчетверо больше него. Ели в дорогих ресторанах и летали в Таиланд с семьями на деньги предприятия. А потом, не смущаясь, хвастались своими налоговыми махинациями.

Фон Пост ничего на это не говорил, но решил посылать к черту любого, кто попытается хоть как-то манипулировать им на работе.

Он бросил авокадо в корзину и вышел в безлюдный коридор между торговыми рядами.

– Очень может быть, что решение об обыске будет отозвано, – холодно сказал он.

– То есть как это «может быть»? – Голос в трубке сорвался почти на визг. – Это же незаконно! Оно должно быть отозвано немедленно.

Карл фон Пост улыбался. Его всегда умиляла юридическая подкованность этого неуча.