Гранит

Теплый день клонился к закату. Дневная жара уже спала, поднялся легкий, приятный ветерок. Мужчины устроились в беседке, на берегу небольшого, рукотворного пруда. Четверо сидели у стола, двое по углам. В одном углу мэтр, прислонился спиной к резной ограде. Задумчиво курит трубку, время от времени отгоняя дым ладонью. В другом Прол. Скорчился, стараясь быть незаметным. Он не думал, что его пустят, но никто не возразил, не погнал его. И теперь парень напряженно прислушивался к разговору. Впрочем, разговора еще не было. Архимаг и Рихтер пили травяной взвар из больших кружек. Федор остался верен себе и попивал кофе из толстого стеклянного стакана. Перед императором же стоял высокий бокал с вином. В легких сумерках тонкое стекло было почти не видно. Казалось, словно темная, почти черная жидкость парит над столом красивым конусом. Монарх хмурился, время от времени начинал мять подбородок, обдумывать что-то. Наконец государь отхлебнул глоток вина и посмотрел на молодого волшебника.

– Вы растите чудесных людей барон. Открытых, радостных, дружных. Труд им в удовольствие, они сами себе семья. Я даже не думал никогда, что такое возможно. Но…

– Но? – Федор смотрел поверх парящего стакана.

– Но они слишком открыты. Я пытаюсь представить их в нашем обществе и не могу. А ведь вам придется выпускать их на волю, правда? Сколько они проживут счастливо сами, без вашего пригляда, как вы думаете?

– Вы правы, сир. Это оборотная сторона нашего воспитания. Там, за воротами, их облапошит любой проходимец. Быстро и бесповоротно. Вот только есть один нюанс. Я не собираюсь выпускать их наружу. В ваш мир.

– То есть это все тюрьма? – Император повел рукой, – золотая клетка?

– Нет. – Федор покосился на Прола. У того прямо уши стояли торчком. Пацан старался не пропустить ни слова. – Со временем забор станет не нужен. Я надеюсь, и для этого и попросил присылать мне как мальчиков, так и девочек, на возникновение устойчивых пар. Обеспечу их жильем, интересной и нужной работой. Пойдут дети. Я хочу, чтобы Ружен стал первым новым городом. Городом новых людей, понимаете?

– Великолепно, – император негромко поаплодировал, – в таком ключе я не думал. В этом что-то есть и мне бы хотелось увидеть этот будущий город. Но это будет еще не скоро. Жаль. Мэтр, – владетель посмотрел на своего клеврета, – обеспечение безопасности проекта ляжет на ваши плечи. Справитесь?

– Ограничения? – Начальник разведки снова был деловит и собран. Даже трубка пропала куда-то.

– Никаких. Полный карт-бланш.

– Понял, приступаю. – Мэтр с легкостью, которую трудно было заподозрить у немолодого человека перемахнул через ограду и растворился в сумерках.

– А для вас, барон, у меня есть подарок. – Император посмотрел на Федора с усмешкой, – его привезут к утру.

– Вселенец? – Парень навалился грудью на стол.

– Он самый, мессир, он самый…

* * *

Подарок и впрямь доставили к утру. Император со свитой убыли еще накануне. Федор приоделся даже по такому случаю. Нацепил свой выходной камзол с дворянской цепью. Орден, полученный за последнюю кампанию, повесил на грудь. Подпоясался и вышел к воротам. Там уже стояла черная карета. Двое агентов вытащили на свет божий пассажира. Повинуясь знаку барона развязали руки. Один из агентов передал папку с бумагами, козырнул и полез вслед за коллегой в карету. Кучер взмахнул кнутом и транспортное средство умчалось.

Волшебник рассматривал свое приобретение. Здоровенный парняга, на вид лет эдак пятнадцати, может шестнадцати. Смотрит дерзко, исподлобья. Федор припомнил рассказ императора. Сын кожевника, до инициации оставалось всего ничего. И вдруг изменился в одночасье. Нагрубил отцу, подрался с ним. Кричал непонятные слова, рвался куда-то. Слава богу, инструкции на такой случай имелись. Буяна водворили в кутузку при доме деревенского старосты, послали весточку в город…

– Ну что, пойдем что ли, – барон сделал приглашающий жест, – это теперь будет место твоего обитания. Я, барон Камень, а это Школа.

Они прошли мимо напрягшихся было стражников, миновали ворота. Калитка лязгнула за спиной, закрываясь. Хозяин привел гостя в беседку. Свистнул Пролу, попросил того организовать завтрак. Потом смотрел с улыбкой, как «подарок» расправляется с бутербродами, жадно пьет чай. Похоже, что в кутузке кормежка была не ах. Постепенно гость насытился, откинулся на ограду беседки, посмотрел с вызовом, нагло.

– Ну что, абориген, – процедил он лениво, – оценили все-таки мою ценность. Ну давай, излагай, какие тут у вас проблемы.

– О, ваше мудрейшество! – Федор вскричал, театрально заламывая руки, – поведай же нам немедля про командирскую башенку и промежуточный патрон. И услади наш слух песнями Владимира Семеновича!

– Чего? – Челюсть парняги отвисла чуть ли не до земли, – но как?

– А ты думал, что единственный и неповторимый что ли? Ты, земеля, представился бы сначала. Кто ты, что ты, да как зовут. А там и решим, что с тобой делать. Так как тебя звать-то?

– Андрей.

– Ну будем знакомы, Андрей. А я Федор, пенсионер из Челябинска. Ты как помер, земляк?

– Сбили меня, в Сирии. А что?