Гранатовый дом

— А режиссер Аджанов? Его тоже сдала ты?

— Нет! — Аля закричала, и по этому крику Емельянов понял, что она говорит правду. — Нет, я никогда бы этого не сделала! Нет! Я его любила! Я и сейчас его люблю!

— Ну да, — хмыкнул Константин. — Но ведь он тебя не любил, не ответил тебе взаимностью. Значит, ты могла обозлиться и…

— Нет! — Она перебила его с такой страстностью, что Емельянов даже немного удивился. — Нет, я ни за что этого не сделала бы! Я скорей умерла бы!

— Да ладно! Ты уверена? — Емельянов хмыкнул. — А может, ты прихватила его сценарий, сперла из комнаты в общежитии, и решила отомстить?

— Нет, — Аля затрясла головой, — я не знаю, куда делся этот сценарий. Я в глаза его не видела.

— Откуда Артур знает о твоих связях с КГБ?

— Он не знает. Просто догадывается. А может, сам стучит, поэтому и думает, что все такие, как он.

— Ладно. Успокойся. — Константин уже получил ответы на все свои вопросы и теперь чувствовал только горечь в душе.

— Ты ненавидишь меня, да? — Аля подняла на него лицо, залитое слезами.

— Нет, — пожал он плечами. — Почему я должен тебя ненавидеть? Это ведь твоя жизнь.

Аля приподнялась, достала из тумбочки носовой платок, вытерла глаза. Вздохнула и вдруг произнесла:

— Давай выпьем.

Она подошла к шкафу и достала какую-то необычную бутылку. Сразу было видно, что напиток из дорогих.

— Это виски, — обернулась она к Емельянову. — Очень редкий сорт. Осталось из моих старых запасов. Была одна партия, я даже не стала ее продавать, подарила своим близким друзьям. Ну, и себе оставила. А теперь есть повод. Давай выпьем и забудем все это.

— Нет. — От одной только мысли, что придется с ней пить, Емельянов испытывал настоящее отвращение. — Не хочу. Я и так уже выпил достаточно. По горло…

— Зря отказываешься, — Аля снова смотрела на него, как щенок. — Это очень дорогой и редкий сорт!

— Нет. Пей сама.

— Сама я выпью что-нибудь попроще, — с раздражением она отправила бутылку виски обратно в дебри шкафа, затем подошла к буфету, достала начатую бутылку водки, налила в обычный граненый стакан до половины и опрокинула залпом.

— Мне пора идти, — сказал Емельянов, — постарайся успокоиться и ложись спать. Ничего страшного не произошло.

— Я думала, ты останешься, — посмотрела она ему в глаза.

— Не сегодня. Мне надо побыть одному.

— Значит, ты все-таки меня ненавидишь и никогда больше не позвонишь, — усмехнулась горько Аля.

— Не говори глупости. Ты не сделала мне ничего плохого. Ложись спать.

Когда Емельянов вышел из квартиры Али, стояла глубокая ночь. Однако мысли его работали с поразительной четкостью.

Итак, он понял несколько очень важных моментов. Во-первых, Аля была действительно связана с КГБ. Во-вторых, она вращалась в криминальном мире и закладывала воров. В-третьих, во всей этой истории появилось новое действующее лицо — режиссер Сергей Аджанов, непонятно куда исчезнувший. Роль его в этом деле пока была неясна. И да: Константин прекрасно помнил, что связался с Алей только после загадочной смерти Кашалота.

В общем, этого Аджанова было бы неплохо найти. Что он за опер, если не сумеет отыскать человека? И Емельянов прекрасно знал, что ему следует сделать.

Глава 21

Люди никогда не исчезают бесследно, Емельянов знал об этом больше, чем кто-либо другой. Однако система, в которой он работал, была устроена таким образом, что не всегда работники уголовного розыска могли получить полный доступ ко всей информации. Иногда для них было секретным то, что находилось в ведении органов госбезопасности.

Уголовщина, воровство, мир блатных, поножовщина, кражи, мошенничество, карточное шулерство, убийства на бытовой почве, иногда экономические махинации и хищения — все это было той основной базой, той парафией, в которой работал уголовный розыск. Но стоило только ступить на шаг в сторону, как в дело включался КГБ.

КГБ имел власть и законную базу для того, чтобы скрыть любую информацию, если она проходила под грифом «Совершенно секретно» и дело было открыто в отношении угрозы безопасности государства. Тогда эту информацию никто не смог бы получить.

Сотрудники КГБ смотрели на всех сверху вниз и никогда не шли на сотрудничество с уголовным розыском. А если и поступал такой приказ, то делали они это с неохотой, скрипя зубами, да и то не выдавали всю ту информацию, которой владели.

Емельянов прекрасно понимал позицию сотрудников органов госбезопасности по многим оперативным делам, которые он вел. И приучился сам не лезть на рожон.

Он больше не конфликтовал ни с кем, и если ему говорили передать дело и больше им не заниматься, он спокойно отдавал и выходил из игры. Поступать по-другому было себе дороже. А в те дела, которыми точно могло заинтересоваться КГБ, он старался не лезть. Но теперь произошел сбой.

Он снова влез в дело, которое напрямую было связано с такой секретной информацией. И был только один человек, способный ему помочь.

За несколько последних месяцев в структуре местного отделения КГБ произошли некоторые изменения. Отдел возглавил вечный оппонент Емельянова — Печерский.