Гранатовый дом

Насвистывая, он вышел из квартиры.

Первым делом Константин отправился к себе, чтобы покормить котов. Дав им корма, он переоделся, выпил две чашки очень крепкого кофе и позвонил на работу. Через десять минут на листке блокнота была записала вся необходимая для него информация.

Квартира в бывшем Вознесенском переулке — ныне переулке сначала Парижской коммуны, затем Косиора — принадлежала некоему Борису Нежданову, человеку без определенных занятий, но, по слухам, подпольному квартирному маклеру. Прописаны там были двое: сам Борис Нежданов и его тетка 85 лет. Емельянов сразу понял, что с квартирой произошла махинация. Никакая это была не тетка, а просто старуха, в квартиру к которой за взятку подселился этот Нежданов и, прокрутив, отобрал ее себе путем какого-то хитрющего внутреннего обмена. Старуха-тетка исчезла в неизвестном направлении, а квартиру Нежданов сдавал.

Сам он постоянно проживал в микрорайоне Черемушки на улице Космонавтов, в новом доме. Вообще по Одессе у него было несколько квартир, которые он сдавал. Квартиру в переулке Косиора снимала некая Евгения Пересельчак, уроженка Сумской области, без определенных занятий. В городе она проживала пять лет.

Эта информация для Константина была хоть и интересной, но не полной.

Поэтому он поехал в райотдел, к которому относился переулок Косиора. Находился он за железнодорожным вокзалом.

Участковый оказался на месте. Это был совсем мальчишка, не старше 22-х лет. Увидев даже не Емельянова, а его удостоверение, он перепугался до полусмерти.

Однако мальчишка был не глуп, и Емельянов остался очень доволен разговором.

— Что это за квартирные махинации тут крутятся? — сразу строго спросил он. Покраснев от страха и напряжения, участковый принялся рассказывать.

Этот Нежданов регулярно заносил деньги в райотдел, поэтому его не трогали. О том, что он сдает жилье, знали все, он и не скрывал особо, что у него были две квартиры — в этом районе, в переулке Косиора, и поблизости — на Водопроводной.

Квартиру в переулке Косиора, как уже знал Емельянов и как подтвердил участковый, снимала Евгения Пересельчак, 29-ти лет, приехавшая в Одессу из села в Сумской области.

Вначале она занималась проституцией, обслуживала клиентов и на дому, и на железнодорожном вокзале, который был поблизости. Затем ушла из проституции и занялась фарцой. Познакомилась с местными ворами, стала платить процент и толкать краденые вещи клиентам. Познакомилась с вором Кашалотом, между ними завязался роман.

С Кашалотом в квартире по Вознесенскому переулку, бывшему Косиора, Евгения проживала последние три года. Официально расписаны они не были. Полгода назад она родила от Кашалота ребенка, назвали мальчика Алексеем.

Жили они на удивление очень тихо — никаких пьянок, гулянок, закон не нарушали. Соседи на них не жаловались, и никто даже не подозревал, что Кашалот — вор. По закону Евгения считалась матерью-одиночкой, ребенок был записан на нее.

Когда Кашалота арестовали, всем соседям она сказала, что ее муж завербовался на работу на Дальний Восток и приедет не скоро. Продолжала вести тихий образ жизни — спокойный, без гостей и гулянок. Понемногу вернулась к фарце.

Иногда Евгения оставляла ребенка на пожилую соседку и ездила, как говорила, на работу. Утверждала, что работает репетитором. На самом деле она все так же занималась фарцовкой, постоянно ошивалась возле гостиницы «Черное море» на улице Ленина и на Одесской киностудии.

Там у нее была близкая подруга, с которой они работали в паре.

Всю эту информацию перепугавшийся паренек участковый вывалил на Емельянова, который хоть не показал вида, но на самом деле остался очень доволен. Нечасто обыкновенный участковый мог похвастаться такой полной информацией!

— А чего за квартирой следил, если все тихо там? — подозрительно спросил опер, в действительности уже зная ответ.

— Так оперативная разработка по Кашалоту пришла, а мне до этого информатор один рассказал, что с девицей этой, бывшей проституткой Пересельчак, и живет вор Кашалот, — честно ответил парень.

Это было правдой. Информацию о Кашалоте Емельянов разослал по всем райотделам, поскольку очень серьезно занимался его розыском.

— Интересно, кто еще, кроме Кашалота, ходил в квартиру? — задумчиво спросил Константин.

— Никто, — тут же ответил участковый. — Никто. Гостей у них никогда не было. Кашалот своей квартирой не светил и гостей вообще не водил. Никого не принимал.

Для Емельянова это было неожиданностью — он не знал, что у Кашалота появилось нечто вроде семьи, ведь был твердо уверен, что тот проживает в коммуне по Военному спуску, недалеко от гостиницы «Лондонская», да и после ареста Кашалота Константин обыскивал эту комнату….

В общем, наличие квартиры в Вознесенском переулке и какая-никакая семья у Кашалота для Емельянова стало полной неожиданностью и довольно неприятным сюрпризом. Неприятным потому, что это ставило под сомнение его профессионализм опера — как такого можно было не знать?

Константин взглянул на часы — было около 12 часов дня. Спросил участкового:

— Сейчас она дома, или днем выходит куда?