Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Всем этим Михаил Тариелович живо интересовался, во все это входил до мельчайших подробностей, выражая отцу моему то и дело благодарность за его заботы и попечения о вверенном ему народе.

Вот, насколько мне помнится, все то, что удержала моя память о М.Т. Лорис-Меликове в бытность его на Кавказе. Но судьба столкнула меня с ним еще раз — через 17 лет в Астрахани в 1879 году.

Вучетич И. Воспоминания о графе Лорис-Меликове // Исторический вестник. 1909. № 12. С. 940-959.

¹ Автор воспоминаний — Николай Гаврилович Вучетич (1845—1912), писатель и драматург. Из черногорских дворян, его отец — генерал-майор служил на Кавказе. В 1864 г. Николай окончил гимназию в Тифлисе, учился в Петербурге, в Медико-хирургической академии (1864—1867), на физико-математическом факультете университета. Служил в Астрахани (в 1871 — 1874 гг.) помощником правителя губернской канцелярии, потом в Нижнем Новгороде.

№ 7

ИЗ ЗАПИСКИ М.Т. ЛОРИС-МЕЛИКОВА ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МИХАИЛУ НИКОЛАЕВИЧУ

Настоящее тревожное и неопределенное положение чеченского населения, самого значительного по числу из всех туземных племен Терской области и самого беспокойного, заставляющее опасаться новых беспорядков и новых с нашей стороны усилий, произошло главным образом вследствие тех крайне противоположных систем управления, которые область испытала в непродолжительный промежуток времени. По завоевании Восточного Кавказа и взятии Шамиля, чеченское население лишилось опоры против нашего владычества и некоторое время находилось в неопределенном положении. По-видимому, оно покорилось навсегда, но, в сущности, этой покорности не было, т. е. не было в народе этом убеждения, что власть Шамиля неизбежно должна замениться нашею.

Это выразилось тем, что некоторые аулы чеченского племени, даже когда покорился весь Дагестан, не теряли какой-то смутной надежды избегнуть той же участи и сложили оружие только тогда, когда дальнейшее сопротивление сделалось бесполезным... Первобытное демократическое устройство чеченского племени не ркивается ни с каким понятием о праве одной постоянной власти, ставило даже Шамиля в необходимость управлять им только посредством страха и периодических казней лиц, шедших против его влияния. Наследовать такой образ управления мы не могли, а потому, чтоб поставить чеченцев в то положение, в котором должны находиться побежденные к победителям и подданные к законной власти, граф Евдокимов¹ не видел другого средства, кроме того, чтоб действовать против чеченцев как бы они вовсе нам не покорились, т. е. решился, так сказать, завоевать Чечню во время мира. Для этого он счел необходимым стеснить туземное население, вывести его из предгорий и поселить горцев или на открытой местности Малой Кабарды, или же — перевести их в Турцию... Едва предположения эти начались приводиться в исполнение, как тотчас встретили сопротивление со стороны народа... Большая часть горцев, на которых рассчитывали, что они уйдут в Турцию, — остались. Между тем их земли были уже отданы другим, которые, в свою очередь, должны были очистить те места для казаков... Появились значительные шайки, сообщения сделались не безопасными, и все чеченское население стало в положение, грозившее общим восстанием. Когда дело приняло такой оборот, то, чтоб достигнуть предложенной цели прежним путем, нужно было сломить во что бы то ни стало сопротивление народа. Это повлекло бы к новой, быть может, продолжительной борьбе, которая, без сомнения, кончилась в нашу пользу и навсегда бы уже решила вопрос окончательного успокоения Терской области. Мы хотя бы и с пожертвованиями, но достигли бы цели, ослабив племя, которое признано было мало способным войти в состав государства и стать в ряды подданных.

Но Восточный Кавказ считался покорным, и опасения, чтобы возникшие беспорядки не были приняты за следствие наших собственных ошибок, принудили изменить принятую систему. Она остановилась на половине дороги, и граф Евдокимов был отозван в Кубанскую область, дела которой поглотили всю его деятельность. Помощник его, генерал Кемпферт², хотя и действовал в военном положении удачно, но не был в состоянии выполнить окончательно предначертания графа и привести туземное население в желаемое положение. К тому же опасение продолжительных беспорядков в части Кавказа, которая была объявлена покорной, невыгода усилить Турцию приливом свежего населения и мнение, что чеченцы при гуманном обращении могут изменить свои вековые хищнические привычки и из полудикого народа сделаться со временем гражданами, восторжествовали...