Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Вся провизия для затейливого обеда в горах привезена была из Дербента и Кубы, за исключением, конечно, мяса и дичи, в изобилии водившейся в наших горах. Готовился обед двумя искусными поварами из солдат. Повара эти, бывшие крепостными графа Шереметева, князя Голицына или кого-то другого из наших родовитых бар, сданы были своими помещиками в рекруты за пьянство, что так нередко практиковалось в старину.

Отец мой рассказывал мне, что обед удался на славу. И Лорис-Ме-ликов, и спутники его, английские лорды, ничего, разумеется, не знавшие о предстоящем для них сюрпризе, просто рты разинули, когда увидели всю эту сказочную затею на высоте 10 000 футов над уровнем моря и когда вкусили различных европейских и азиатских яств, представлявших собою чудо гастрономического и кулинарного искусства не только на такой, поднебесной высоте со всею ее обстановкой, но и в обыденной жизни, при всевозможных удобствах. Сервировка стола была безупречная и поражала своею изысканностью, а блюда — эффектом. Дикие козы, джейраны, молодые ягнята, горные индейки и куропатки, фазаны, перепела, вкусная рыба «самур-балык», — все это и многое другое пущено было в дело и превратилось в искусных руках артистов поваров в их походной кухне в различные заливные, жаркие, соусы и паштеты... Не забыты были и всевозможные пудинги, дабы доказать наше внимание чопорным сынам туманного Альбиона, являющимся в нашу любопытную глушь в качестве не менее любопытных и любознательных туристов.

Туристы эти, с несвойственною их нации растерянностью, озирали все, что представляла собою эта сказочная русская трапеза и окружавшая ее сказочная природа. Они пришли от всего этого в такое восхищение, что говорили даже стихи, расточая в них похвалы и комплименты творцу и затейнику всей этой горной фантасмагории... Нечего и говорить, что обставлена она была чрезвычайно картинно.

Несколько поодаль от «барского» стола сервирован был по-восточному, прямо на траве, другой обширный стол для туземной свиты и нукеров, не привыкших сидеть и есть за столом по-европейски. Здесь за этой восточной трапезой долго не засиживались: все блюда и целые горы вкусного пилава быстро поглощены были проголодавшимися джигитами, аппетит которых был положительно баснословен.

После обеда нукеры затеяли на лугу свои национальные танцы под раздирающие уши звуки зурны. Лихая азиатская пляска, с орркием в руках, с гиканьем, дикими возгласами, хлопаньем в ладоши и выстрелами из пистолетов еще больше поразила и восхитила англичан.

Лорис-Меликов, заметя это, в угоду гостям, попросил их подойти поближе к танцующим... Расположившись с англичанами на разостланных тут же коврах и подушках, он довольно долго созерцал с ними танцы, поясняя многое непонятное для иностранцев.

По приезде Лорис-Меликова в Ахты, на другой день после обеда в горах и ночевки в каком-то ауле, сопровождавшие его туристы, осмотрев наш аул и укрепление и боясь, вероятно, стеснить нашу семью своим долгим пребыванием, поспешно проследовали дальше одни, в сопровождении проводника и конвоя. Сам же Михаил Тариелович остался у нас по делам округа на несколько дней.

В этот приезд одним из любопытных эпизодов был осмотр Лори-сом первой русской для лезгин школы, учрежденной моим отцом чуть ли не на собственные средства, но, во всяком случае, без всякого участия в этом кого бы то ни было...

Лорис-Меликов чрезвычайно заинтересовался школой, которая впоследствии пользовалась его покровительством, упрочившим ее существование. При осмотре школы он был поражен, что школьники наши болтали рке по-русски и держали себя с ним и другим начальством весьма свободно.

По выходе Михаила Тариеловича из школы целая орава лезгинят бросилась провожать его, толкаясь и теснясь у него под ногами. Генерал, как видно, не только занимал их, но и сразу расположил к себе своим ласковым, добродушным и простым обхождением. Разговаривая с ними по-татарски, он не только ввернул в свою беседу кое-что о пользе школы, но, по свойственной ему живости и веселости, шутил и болтал всю дорогу. Очень понятно, что мальчики довольно фамильярно относились к генералу, что, видимо, занимало его.

В ответ на шутки Лорйса они угощали его, по наивности, такими, например, фразами на русском языке: «Будь здорова! До свидань! Прощай!» и т. п.

В этот же приезд свой Михаил Тариелович осмотрел учрежденный отцом моим в ауле Ахты базар, с установлением базарных дней для привоза продуктов из других аулов, таксы на продукты первой необходимости и проч. На другой день Лорис-Меликов ездил в окрестности аула, по дороге к Мескенджи, на ту возвышенность, на которую, по проекту отца моего и его стараниями, проведена была из реки Самура вода и с которой она, низвергаясь десятками канав, орошала огромную, до того времени бесплодную за отсутствием влаги, местность... Со времени проведения сюда воды жители Ахты стали возделывать на большом пространстве недурную, в сущности, почву, обрабатывая ее своими примитивными способами главным образом под просо, составляющее, в виде пшена, самую употребительную пищу горцев.