Граф божьей милостью

– А ничего. Тогда за твою жизнь я и лиарда^[49] не дам. Мстить будет. Терять ему уже нечего. А если дюк прознает? Своих дам он не накажет, а ты под его гнев попадешь, это точно. Господи, наградил же Господь доченькой. Давай, рассказывай, что это за человек, этот Антуан. От начала до конца, все что знаешь. Когда это случилось?..

По результатам разговора, я твердо решил, что пора Антуану на небеса. Человек он оказался очень непростой и не такой дурак, как могло показаться сразу.

– Ладно, доченька, решим… – я прижал Федору к себе. – Батя все сделает. Денег на содержание дома я тебе выделю, но, чтобы больше никаких авантюр, ты поняла?

– Обещаю, тятенька… – боярышня прониклась и захлюпала носом.

– То-то же. Ты смотри, уже и на родном языке говоришь пришептывая. Чудеса, да и только. А помнишь какой была? Не дам косицу резать!!!

– Помню, помню… – прыснула Федора и вдруг спохватилась. – Ой, тятенька, совсем забыла.

– Что еще?

– Дык, завтра маскарад при дворе. Я уже себе и Машке с Катькой наряды заказала. Красивые! И тебе надобно. Сейчас пригонят модиста, я распоряжусь.

– Да какие в пень наряды? Понавыдумывали всякой хрени. И не уговаривай.

Но отбояриться не удалось.

Как очень скоро выяснилось, меня уже искал паж дюшесы с официальным приглашением на этот самый маскарад, причем прибыть надлежало обязательно в соответствующем костюме. И теперь встретится с дюком удастся только на долбаном ряженом гульбище. Если раньше просить аудиенции, сочтут за бестактность. Тьфу ты…

– Ладно, зови своего, как там его… И это, кормить меня собираются, али нет?

Кормили у Федоры знатно. Дщерь и сама покушать была не дура, поэтому наняла повара из Прованса, который, насчет кулинарии, сейчас впереди Европы всей. И винный погреб в имении недурной оказался. Нет, все-таки умница у меня дочечка.

Обед удался. В самом деле, чего это он не удастся, если кормят фаршированной трюфелями косулей, карпами, запеченными на подушке из прованских трав, зайцем, фаршированным перепелками и прочими изысками средневековой кулинарии. Логан и де Брасье оторвались не на шутку, да и я откушал на славу.

В процессе питания желание уконтрапупить этого самого Антуана де Синьяка слегка поутихло. Нет, на том свете его заждались, это уже точно, но перед тем как, вполне модно сыграть в интересную игру. Обмани ближнего называется. Так сказать, втюхать немного дэзы. Хотя, какой мне, нахрен, Паук, ближний.

Набив пузо, я милостиво согласился осмотреть машкерадные костюмы, оперативно доставленные самым популярный кутюрье Бретани, Андре Пошон. Миниатюрный, донельзя манерный человечек, с козлиной бородкой и усами, которым позавидовал бы сам Чапаев. Вот честно, все эти модельеры, прямо на одно лицо мазанные, что в моей прошлой современности, что в Средневековье. Впрочем, похрену.

Кутюрье сходу предложил мне костюм ворона. Маску с длинным клювом и вдобавок что-то вроде комбеза из настоящих вороньих перьев с руками-крыльями. Простите, какой-то жуткий пиздец…

Естественно, модист был послан прямым текстом.

Следующие наряды я тоже гордо отверг, чем повергнул кутюрье в дикое уныние. Впрочем, он недолго унывал и принялся применять свои таланты на Логане и де Брасье. Легист перевоплотился в медведя, чей костюм из настоящей медвежьей шкуры очень подходил ему по комплекции, а скотт стал диким варваром. Правда, несколько гротескным. Хотя братец Тук, на самом деле, недалеко от оного варвара ушел.

Ну а я, приобрел у модельера только маску из серебряной фольги, в виде гневной усатой и бородатой рожи. Остальной наряд, по счастливой случайности, у меня уже был. В свое время, я наведывался в Магриб, и дабы не отличаться от местных обитателей, там приобрел несколько комплектов нарядов по полной сарацинской моде. После употребления, одежда так и осталась в сундуке на шебеке. Вот в нее и облачусь, а если что, ежели спросят, в кого перевоплотился, объяснюсь, что, мол, сатрап Тартарийский, то бишь Московский. Один хрен о Руси, в нынешней Европе никакого понятия нет. Так что сойдет.

В общем, с нарядами на грядущий бал-маскарад сложилось. Ну а потом… мать его так…

Даже не знаю, как сказать.

Модист был одет вызывающе щегольски, явно не по своему сословию, а на его шее поблескивала толстенная золотая цепь со здоровенным медальоном в виде стилизованного донжона. Сначала я не обращал на нее никакого внимания, а потом, совершенно неожиданно для себя, опознал украшение.

Но тут стоит начать с самого начала. В бытность капитаном роты лейб-гвардии, мой сюзерен, герцог Карл Смелый Бургундский, прямо перед своей последней битвой тайно приказал отправить свою казну с драгоценными реликвиями обратно в Гент, с малым эскортом из доверенных шамбелланов и лучников тела. В казне находилось по крайней мере три сотни тысяч ливров, их собрали на войну Генеральные Штаты Нидерландов. Это помимо драгоценностей, примерно на ту же сумму.