Граф божьей милостью

– Даже не знаю, что сказать, Жан… – Саллюстий озадаченно покачал головой.

– Я знаю, что сказать! – зарычал Анри. – Он предатель! Дважды предатель! Для того, чтобы подкрепить свои жалкие притязания, он привел сюда армию Наваррского ублюдка! Забыл, негодяй, что Фуа наши враги испокон веков? Как можно так низко пасть…

– Они наши братья и мы говорим с ними на одном языке! – прошипел я, перебивая Рокелора. – В отличие от франков! Старые распри давно надо забыть, особенно когда речь идет об освобождении Родины от захватчиков. Или ты уже стал франком, Анри?

– Хватит! – рявкнул де Монталюк. – Заткнитесь оба. Вернемся к делу, Жан. Чего ты хочешь?

– Немедленной капитуляции, – после короткой паузы ответил я. – Но речь не идет о сдаче в плен. Вы принесете мне присягу, после чего мы совместно ударим на Паука. Арманьяк снова станет свободным. От Комменжа и Альбре до Фезанзаге. В своих полных границах.

– Под пятой Наварры! – язвительно вставил Анри.

– Не под пятой, а плечом к плечу с Наваррой. Под пятой вы у франков. Но это очень ненадолго! Первые шаги уже сделаны. Против Паука сплотились Наварра, Бретань, Бургундия и Арагон. Я лично убил де Бурбона. Мерзавец д`Альбре, скупивший все ваши земли, гниет в тюрьме как еретик.

– Ты со своими прихвостнями не возьмешь Ош! – процедил де Рокелор. – А через три дня здесь будет король Луи с сильной армией.

В ответ, я насмешливо ухмыльнулся.

– Ля-Рошель пала передо мной за сутки. Ош падет еще быстрее. Но я не хочу крови. Именно поэтому я говорю с вами.

Анри что-то хотел сказать, но осекся. Скорее всего он уже знал о том, что Ля-Рошель пала.

Саллюстий, понизив голос, поинтересовался.

– Если ты собираешься повести нас за собой, значит у тебя есть, что предложить?

– Есть… – отрезал я. – И много чего. В первую очередь, славу, влияние и богатство! Я уберу ненужные налоги. Младшие сыновья дворянских семей, вместо того, чтобы скитаться по свету в поисках лучшей доли, будут служить в моей армии за жалованье. После того, как получим выход к морю, начнут жиреть купцы и вы тоже, так как они будут торговать вашими товарами. И это только малая часть того, что я собираюсь сделать. Но это долгий разговор, в двух словах не объяснишь. Тем более, что покупать вас, я не собираюсь. Пока просто прислушайтесь к своему сердцу. А тебе, Анри… – я посмотрел на Рокелора. – Я прощаю дерзкие слова, потому что верю, что сказаны они не со зла, а ради радения о нашей стране. Я все сказал, теперь дело за вами. И помните, время у вас до утра…

После чего с достоинством поклонился дворянам, развернулся и пошел к лошадям. И только в седле понял, как устал. Сердце бухало как барабан, голова отчаянно кружилась, а вся одежда под доспехом промокла до нитки от пота. Даже руки дрожали как у припадочного.

Впрочем, ничего удивительного, изображать собой мишень для арбалетных болтов несколько утомительно. Хотелось бы верить, что не зря.

Сунул руку в переметную суму, вытащил флягу с арманьяком, сделал несколько глубоких глотков, а потом протянул ее Уильяму.

– Промочи глотку, братец.

Шотландец неловко покачивался в седле с опущенной головой и молчал.

– Братец? Клаус, Луиджи, живо его с седла!

– Нет!!! – вдруг вскинулся Логан. – Нет, сир. Не надо. Пусть не думают, что могут свалить настоящего скотта жалкой палочкой…

– Тьфу ты, напугал. Сильно зацепило?

– Сдюжу… – наигранно весело ответил шотландец. А потом, через паузу поинтересовался. – А правда, красиво вышло, сир?

– Очень красиво. Я горжусь тобой, братец!

– Правда? Гордитесь?

– Чистая правда. Братец… твою же мать. Не спите, поддерживайте его в седле…

Как позже выяснилось, Логану болт попал между сочленением наплечника и кирасы, пробил кольчугу и разорвал мышцы на плече. Но скотт не дал себя перевязать, стойко доехал до лагеря и только там соскользнул с седла на руки латников.

Убедившись, что шотландцем занялся лекарь, я прямым ходом направился в шатер Франциска.

Феб поднял взгляд от расстеленной на столе карты и коротко приказал:

– Оставьте нас.

Я проводил взглядом придворных, спешно покидающих шатер и, на все еще подрагивающих ногах подошел к накрытому закусочному столику.

– Что-то ты бледноват Жан Жаныч, – Феб сочувствующе покачал головой. – Перетрухал?

– А сам как думаешь? Конечно перетрухал. Тут не только побледнеешь, но и поседеешь… – я плеснул в кубок вина и осушил его одним глотком.

– Верю. Мои лизоблюды даже ставки наперебой делали, пристрелят тебя или нет.

– Надеюсь, ты на меня поставил?

Феб удивленно вздернул бровь:

– А на кого еще? Полтора десятка дукатов поднял. Но не суть. Как все прошло?

– Терпимо. Не пристрелили и то хлеб. Правда братцу Туку шкурку все-таки подпортили.

Феб усмехнулся.

– Шальной ты, Жан Жаныч. Видел, что местные пошли на разговор.

– Пошли.

– Результат?

– Не знаю… – честно признался я. – Я сделал все что мог. Но, думаю, шансы есть.

– У нас нет времени, – жестко сказал король Наварры. – Армия Паука уже на подходе к Лектуру.

– Я дал им время до утра. В любом случае, начать штурм раньше у нас не получится. Теперь только ждать.