Грабитель

Всю субботу и часть воскресенья они потратили на то, чтобы допросить добрую часть тех двухсот двенадцати человек, которые присутствовали в тот вечер на студии. Они не верили, что среди них окажется возможный убийца. На самом деле они пытались обнаружить что-нибудь существенное в пользу версии о самоубийстве. Стратегия допроса была проще некуда: у всех, кто хоть как-то был связан с шоу, они выясняли, не видел ли он (или она), как до или в течение эфира Стэн Джиффорд положил хоть что-нибудь себе в рот. Полученные ответы версию о самоубийстве никак не подтверждали. Большинство людей, связанных с шоу, были настолько заняты, что не имели времени следить за тем, кто что положил себе в рот; часть сотрудников вообще в тот день Джиффорда не видела; а те, кто провел с ним хотя бы какое-то время, были совершенно уверены, что не видели, чтобы он клал что-нибудь себе в рот. В беседе с Дейвидом Крэнтцем выяснилось, что по средам Джиффорд откладывал ужин на после шоу, для чего днем плотно обедал. Это полностью разрушало версию о том, что Джиффорд ел еще раз после встречи с женой. Но это же вызвало и новые догадки, для проверки которых Мейер и Карелла и отправились еще раз в Ларксвью.

Мейер чувствовал себя прескверно. Нос у него был заложен, горло болело, веки припухли. В выходные он попытался полечить свою простуду, но из этого ничего не получилось. Он сморкался, нос тут же закладывало, и он снова лез за носовым платком. Находиться с ним рядом было "сплошным удовольствием".

К счастью, репортеры и фотокорреспонденты оставили в покое дом Джиффорда, теперь сообщения о его смерти перекочевали с первых полос на более скромные места. Мейер и Карелла подъехали к месту парковки, подошли к парадному входу и снова подергали за бронзовый набалдашник звонка. Домоправительница приоткрыла дверь, осторожно выглянула, а затем протяжно произнесла:

— А, это снова вы.

— Миссис Джиффорд дома? — спросил Карелла.

— Пойду узнаю, — сказала она и закрыла дверь перед их носом. Мейер и Карелла ждали на крыльце. Окружающие дом деревья шелестели осенней листвой при каждом порыве ветра. Через несколько минут домоправительница вернулась.

— Миссис Джиффорд пьет кофе в столовой, — сказала она. — Если желаете, можете к ней присоединиться.

— Благодарю вас, — сказал Карелла, и они вошли вслед за ней в дом. Большая винтовая лестница шла на второй этаж прямо из застланной коврами прихожей. Застекленные двери вели в гостиную, за которой располагалась небольшая столовая с окном-эркером, выходившим во двор. Милейни Джиффорд сидела в одиночестве за столом в стеганом халате, наброшенном поверх длинной розовой ночной рубашки, кружевная оборка которой виднелась из-под халата. Расческа еще не касалась ее светлых волос, они висели в беспорядке. Как и в первый раз, косметики на лице не было, но на сей раз Милейни вела себя гораздо спокойнее.

— А я как раз завтракала, — сказала она. — К сожалению, встаю я поздно. Может, перекусите?

Мейер сел на стул напротив нее, а Карелла — рядом. Она налила обоим кофе и предложила английских булочек и мармеладу, от которых они отказались.

— Миссис Джиффорд, — начал Карелла, — когда мы были здесь в прошлый раз, вы сказали что-то о враче вашего мужа Карле Нелсоне.

— Да, — согласилась она. — Вы пьете с сахаром?

— Спасибо, — Карелла положил ложечку сахара в свой кофе и передал сахарницу Мейеру. — Вы сказали, что, по-вашему, он убил…

— Сливки?

— Спасибо… вашего мужа. Что привело вас к такому выводу, миссис Джиффорд?

— Я так думала.

— Вы по-прежнему так думаете?

— Нет.

— Почему.

— Потому что теперь я вижу, что это невозможно. Тогда я еще ничего не знала о свойствах яда, от которого он погиб.

— Вы имеете в виду его быстрое действие?

— Да, быстрое действие.

— Вы хотите сказать, что это невозможно, поскольку доктор Нелсон был во время передачи дома, а не в студии, верно?

— Да.

— Но откуда у вас вообще возникло такое подозрение?

— Я попыталась вспомнить, кто вообще мог иметь доступ к яду, и подумала о Карле.

— Мы тоже, — сказал Карелла.

— Вполне естественно, — отозвалась Милейни. — Булочки очень вкусные. Не хотите?

— Нет, спасибо. Но если бы у него и была такая возможность, миссис Джиффорд, зачем ему желать смерти вашему мужу?

— Понятия не имею.

— Они с вашим мужем ладили?

— Вы же знаете этих докторов, — сказала Милейни. — Они все страдают комплексом превосходства. — Она помолчала, а потом добавила: — В каждой вселенной может быть только один бог.

— И во вселенной Стэна Джиффорда богом был он.

Милейни отхлебнула кофе и сказала:

— Если актер не имеет своего "я", то он не имеет ничего.

— Вы хотите сказать, что два сильных "я" время от времени конфликтовали, миссис Джиффорд?

— Да.

— Но, разумеется, несерьезно?

— Я не знаю, что мужчины считают серьезным. Я знаю, что Стэн и Карл иногда спорили. Поэтому, когда Стэна убили, я постаралась вспомнить, кто вообще имел доступ к ядам, и, как я уже говорила вам, подумала о Карле.

— Это было еще до того, как вы узнали, что его отравили строфантином?