Готы

Граница между фронтами невиданно разорительной и губительной для многострадальной Италии 18-летней войны за ее «освобождение от власти варваров римскими братьями с Востока» постепенно становилась все более призрачной. «Готы приходят – грабят, римляне приходят – грабят»…Прокопий, хорошо знавший своих соотечественников, писал, что, если готы отняли у римлян недвижимость, землю, то императорское правительство и его «освободительные» войска – движимость. Торгашеский дух греков оказался куда сильнее чувства ответственности за ввергнутых охваченным римскими великодержавными амбициями императором Юстинианом в страдания и беды коренных жителей Италии, которую Восточная империя включила (или пыталась включить) в свой состав. Стоило готам подступить к воротам италийского города, его «ромейский» комендант первым делам повышал в вверенном его защите городе цены на хлеб (бывало, что раз в десять). Только имперский полководец Флавий Велизарий, ведший почти аскетический образ жизни, несмотря на свое огромное богатство, а может быть, именно благодаря этому богатству, не был замечен в попытках нажиться таким образом на беде своих новых «сограждан, освобожденных доблестными императорскими войсками от варварского ига». Прокопий, похоже, даже несколько обескураженный подобным бескорыстием славного консуляра, сообщает, как о величайшей добродетели, что Велизарий не посягал даже на плененных жен и дочерей готов и ругов, среди которых были «красивейшие женщины из виданных когда-либо в Европе». Думается, Прокопию можно верить с учетом того обстоятельства, что Велизарий отказался даже от царской порфиры и власти над Италией, предложенной ему остготами в случае перехода избалованного военной славой консуляра на их сторону. Возможно, подлинно «последним римлянином» был вовсе не Флавий Аэций, а другой Флавий – Велизарий?

С этим хладнокровным и неподкупным «ромейским» стратегом и сошелся в смертельной схватке Тотила, желавший любой ценой удержать за остготами уже почти отвоеванную ими Италию. Ему удалось вплотную приблизиться к этой цели, повторно взяв Рим в 549 г. К тому же Велизарий – «мастер стратегии непрямых действий» (так его аттестовал сэр Бэзил Генри Лиддер Гарт) – был отозван недовольным его все возраставшей популярностью в войсках благочестивым императором в Константинополь. Новым главнокомандующим армией «ромеев» в активно «освобождаемой» ими Италии стал Нарзес. Этот будущий победитель Амала Тотилы был армянином по происхождению, как и будущий победитель Амала Святослава – Иоанн I Цимисхий. Нарзес согласился принять эту должность лишь при условии предоставления ему многочисленного и хорошо вооруженного войска (Велизарию приходилось обходиться в Италии весьма малыми силами: Юстиниан завидовал его военным лаврам и, возможно, опасался чрезмерного усиления своего слишком одаренного военачальника).

Нарзесу приписывают изречение, что в сапог влезают сверху. Поэтому царьградский полководец, наконец возглавив предоставленное ему отборное войско, прошел вдоль побережья Адриатики и, вступив в Италию с севера, сверху, ударил по остготам, оттесняя их на юг Апеннинского полуострова, вниз по голенищу сапога, к его носку, подошве, каблуку. Впрочем, согласно «Византийским штудиям» Гфёрера, Нарзес, произнося свое крылатое изречение (если только он его действительно произносил), так сказать, сделал из нужды добродетель: Восточная Римская империя настолько запустила свой флот, что «ромеям» просто не хватило кораблей для переправы 12 000 отборных воинов Нарзеса с лошадьми, вооружением, провизией и фуражом, осадной техникой и прочим в Южную Италию. Поэтому Нарзесу и пришлось идти в Италию по гиблым малярийным болотам через Аквилею, видимо, уже восстановленную после разорения гуннами Аттилы. Иначе ее не пришлось бы разрушать в очередной раз следующим, после остготов и «ромеев», завоевателям – лангобардам (или, по-гречески, лонгивардам), вторгшимися в Италию, только что очищенную восточными римлянами от готов, в 568 г., и давшим Северной Италии название «Ломбардия». Но до этого было еще далеко. Пока что лангобардские «федераты» сражались в армии Нарзеса за возвращение Италии в лоно Римской империи.