Город неудачников

Мы выбили из бочки обруч. Вставили обруч в горловину воздушного шара. Подвесили оболочку шара на дерево отверстием вниз. Развели под горловиной костер. Оболочка наполнилась горячим воздухом, с треском распрямлялись швы, разглаживались складки. Места, где выходил воздух, мы промазали смолой от пальмы. Шар рвался вверх… Его держала только веревка…

— Должны долететь, — сказал я.

Мы залезли в корзину, отрезали веревку.
Шар устремился в небо.
И опять все произошло быстро.
Быстро скрылся остров, быстро приблизился горизонт, быстро возник город…
Мы приземлились в окрестностях города, неподалеку от харчевни.
Трактирщик встретил нас сдержанно, с достоинством.
И куда только делись его разухабистость и бесшабашность!

— Милости просим… пожалуйста… сию секунду…

Мы с Марией-Луизой переглянулись…

В трактире было немного народу. Все сидели сосредоточенные, молчаливые… Официанты не вступали в разговоры с посетителями, носили на

подносах еду.

— Что случилось? — спросил я официанта.

— Как? Вы не знаете?.. У нас больше не осталось ни одного неудачника!!

— Что?

— Наш город переименовали! Да! Теперь он называется город Удачников!

Официант поставил на столик керамическую посудину. Мария-Луиза разлила половником суп.

Я попробовал и — поперхнулся. Суп совсем не отличался от того, который был раньше.

— Жуть!

К нам подошел хозяин:

— Что вы сказали?

— Жуть! Это нельзя есть!

— Вы это серьезно?!

Посетители с испугом смотрели на нас.

— Да!

— Вы что? Без смеха… Вам что, действительно не нравится?

— Как может нравиться эта отрава?!

— Вы думаете, что говорите?! У нас очень вкусно готовят. Я могу дать книгу благодарностей…

Всем нравится, всем, всем… Это раньше, в те времена, когда мы были неудачниками, тогда, возможно, плохо было и готовили плохо, но теперь, когда это все прошло…

— Склочники! — закричал человек в свитере. — Сами лопали за обе щеки… Я видел…

— Кто лопал? Мы?!

Мария-Луиза пошла на обидчика. Официант преградил ей дорогу. Она оттолкнула его, он упал, опрокинул поднос. Другой официант бросился товарищу на помощь. Я подставил ему ножку…

Кто-то взял меня за грудь… Это был трактирщик… Я воспарил в воздух… Затем птицей пролетел в самый дальний конец зала, прошиб дверь…

На меня посыпались банки, коробки… Сверху полилось что-то противное, липкое… Ярко-желтого цвета…

Я приподнялся, чтобы ринуться в бой…

И получил жуткий удар по голове.

15. «У вас желтуха, милостивый государь!»

Когда я очнулся, то понял, что нахожусь в больничной палате. Напротив лежал мужчина в сером халате. Он смотрел на меня с состраданием:

— Ну наконец… А то все без сознания, без сознания… Эка вас угораздило…

Память стала возвращаться ко мне. Я вспомнил, как все случилось и почему оказался здесь.

Голова раскалывалась.

— Здорово меня огрели…

Я ощупал голову. Проломов и дырок в черепе не обнаружил.

— Кажется, череп цел.

— А при чем тут череп? — спросил сосед.

— При том, что по нему ударили…

— Опять вы бредите… То море, то остров… А теперь вот — «ударили».

— Не брежу я…

— Да вы знаете, где мы находимся?! В инфекционном отделении… У вас желтуха, милостивый государь… И у меня тоже!

— Какая желтуха! Ой…

Опять жутко схватило голову. Сосед сочувственно вздохнул.

— Когда вас сюда привезли, вы весь желтый были. С головы до ног…

Я вспомнил, как во время драки на меня вылилась краска:

— Это краска была! Краска!

— Краска? Вы знаете, очень может быть… Я и сам, честно говоря, засомневался… Я, честно говоря, и в своей желтухе не очень уверен. И меня положили с этим диагнозом. А пальцы у меня желтые от курева… У меня, честно говоря, поясница болит, встать не могу… Но врачам виднее…

Сосед внимательно посмотрел на меня.

— Врачи у нас золото! Лечат — как нигде! Если не помрем, то выздоровеем. Обязательно, милостивый государь.

Дверь открылась, и в палату вошли люди в белых халатах. Во главе шел уверенный в себе мужчина лет сорока, светлоглазый, белозубый, в красивом костюме, проглядывающем в разрезе халата.

— О! Наш больной пошел на поправку… Вот и чудненько… Как у него стул?

Это он обратился к медицинской сестре и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Теперь — диета, диета и еще раз диета… Кашки, сухарики, и вставать, дорогой. Ни в коем случае не залеживаться… Вы уже заметно побледнели, не то что в начальной стадии…

— У меня — голова, — чуть слышно сказал я. — Меня… по голове… все кружится…

— Вот именно… Нельзя, нельзя залеживаться… Давайте-ка встанем… Да, да! Прямо сейчас!

Он повернулся к свите:

— Интенсивное лечение, гимнастика… Больной должен верить в себя!

Свита закивала.

— Я не могу. Все кружится!!!

— Да вы что, миленький! Сговорились?.. Да у вас тут в палате — заговор… Этот не может… а теперь и этот… Приказываю встать!.. И вам — тоже! — Он посмотрел на соседа…