Город-крепость

Многие годы, проведенные по соседству с кулаками отца, научили меня уворачиваться. Уклоняюсь. Металл рисует тонкую огненную линию на моей шее. Боль кипящей водой ошпаривает кожу. Мой левый кулак взлетает и врезается в сломанную нежную носовую перегородку парня.

Куен визжит и падает на меня. Я откатываюсь как можно дальше. Встаю в самом конце переулка.

Появляются остальные мальчишки. Я ждала, что они буду в ярости, но не вижу в их глазах злости Куена. Мой взгляд перелетает между ними, я ищу Бона. Но его среди них нет. Остальные выглядят встревоженными, глядя на то, как их вожак поднимается на ноги. Со звериным рыком он идет на меня.

Порез на шее пульсирует. От этого проясняется голова, а ярость испаряется. Я отпрыгиваю в сторону. Где-то между прыжком и болью я замечаю Кма. Он свернулся на куче хлама. Его красивая пушистая шерстка вся покрыта красным. Не могу понять, где у него рана, но когда он двигается, я ее вижу.

Его красивого пушистого хвоста больше нет. Остался лишь окровавленный обрубок.

Моя первая мысль: он жив. Мое первое действие: достать нож.

Второй раз уклониться от Куена не получится. Он ослеплен отчаянной яростью, вызванной болью, и идет, широко расставив руки. Нет места, чтобы я могла шагнуть в сторону, и я прекрасно осведомлена о его приспешниках за своей спиной. Выхода нет.

Мои икроножные мышцы натянуты, как пружина. Тело легкое и невесомое, будто перышко. Все вокруг замедляется. Я вижу каждую деталь на этой грязной улице. Щербину вместо второго зуба у Куена. Размокшие окурки вкупе со шприцами и разбитыми бутылками. Тараканов, бегающих по заплесневелой стене. Кма, вялого, будто выброшенный шарф. Его желтые глаза наполнены болью.

А потом все это исчезает. Размывается от моего рывка вперед. У Куена жесткая, как доска, грудь. Врезаюсь в него. Он вздрагивает и делает шаг назад. За что-то зацепившись, Куен летит на землю.

Когда мы падает, в тело впиваются острые осколки стекла, удары и ногти. Мой нож бьется в конвульсиях, пытаясь попасть куда угодно. Его клинок тоже сверкает. Свистит по воздуху. Признак смерти.

В боку взрывается жгучая волна тепла. Слишком тихо. Я отрываю рот и кричу, кричу, кричу.

Все кончено. Только об этом и могу думать. Нож Куена во мне, пилит сухожилия и кости. Высекает путь для моей крови. Боль просто ужасна. Она повсюду. Жду, когда она закончится. Я хочу, чтобы мой противник вытащил его и ударил снова. Чтобы все закончилось.

Но боль больше не появляется. Остается только уже нанесенная рана: она расцветает огнем и находится где-то у меня под рукой. В глазах все мерцает: размытое, нечеткое. Если бы я могла облечь свой крик в слова, я бы молила о пощаде. Почему он его никак не вытащит?

Оглядываюсь и вижу причину.

Куен лежит рядом со мной. Из рта течет кровь, застывшие глаза открыты. Из его груди торчит мой нож. Видна только рукоять.

Мой взгляд тускнеет. Цвета становятся бледными. Красное, серое, черное. Все закручивается. Носится кругами. Пока не остается только тень. Тьма приходит ото всюду. А потом нет и ее. Даже боли больше нет...

Дей

Засовываю руки в карманы и иду. Подальше от окна. Подальше от нее. Зубы все еще стучат после посиделок на крыше. Я сидел там, промокнув и замерзнув, и ждал падения, которое так и не случилось.

Мои ноги сейчас ступают по твердой земле, но у меня такое ощущение, что их засасывает. Или просто меня затянуло. Глаза девушки цепляются за меня так же, как руки Джина за толстовку. Все умоляют сказать им правду.

Не знаю, как долго я еще смогу им врать. Правда догоняет меня. Особенно, когда я за окном... говорю о доме, своих нуждах и желаниях.

— Дей!

Значит мне не померещилось. Кто-то звал меня по имени, пока я торчал у окна. Кто-то искал меня, выкрикивая этот слог.

— Дей! Дей!

Нахожу источник голоса — мальчишка жмется к пустой ручной тележке. Мне хватает нескольких секунд, чтобы узнать его птичье лицо. Один из самых юных бродяг в банде Куена... тот, кого чуть не зарезал Джин.

— Да.

Парень выглядит напуганным. Когда я делаю шаг вперед, он отступает, втянув голову в плечи.

— Твой друг. Джин. Он попал в беду.

Внезапно я уже не чувствую холода. Кожа под толстовкой пышет жаром. Рука скользит к свинцовой тяжести пистолета.

— Что?

— Куен... он убьет меня, если узнает, что я тебе все рассказал, — взволнованно фырчит парнишка. Его костлявое лицо покрывается странным цветом. Он с трудом выговаривает следующие слова: — Но мне... Джин нравится. Я не хочу, чтобы он умер.

Что-то в том, как он разговаривает, заставляет меня понять, насколько он еще мал. Начальная школа. Должен учиться складывать и вычитать. Гонять мяч с друзьями во время перемены.

Даже посмотрев на него, могу сказать, что он слишком юн. Слишком добр. Он еще не выучил правил выживания на улицах: идти, опустив голову, и позволять людям умирать. И неважно, насколько сильно они вам симпатичны.

И сейчас я этому несказанно рад.

— Они ждали, когда он спустится с крыши, когда я побежал за тобой, — продолжает Бон. — Куен очень зол. По-настоящему зол.

Вот черт...