Горлов тупик

Влад приказал готовить номер пятьдесят три к допросу: дождаться, когда заснет, через двадцать минут будить. Вывести из камеры, провести по коридорам, затем вернуть в камеру. Опять дождаться, когда заснет. Будить через десять минут. Во время проходов по коридорам останавливать, поворачивать лицом к стене. И так не меньше трех раз, только после этого – на допрос.

Ее доставили в час ночи. Влад даже не взглянул на нее. Конвой вышел. Минут пять он не поднимал головы, делал вид, будто сосредоточенно читает бумаги. Ласкина стояла посреди кабинета. Наручники застегнуты спереди. Очевидное нарушение. Держать руки спереди положено только в камере, во время сна.

Он велел при каждом выходе перестегивать наручники назад.

Яркий свет настольной лампы бил ей в лицо. Она щурилась, стояла неуверенно, покачивалась, переминалась с ноги на ногу. Мятое шерстяное платье, коричневое, похожее на школьную форму, висело на ней неопрятно, как ночная рубаха. При аресте платье стягивал ремешок по талии. Ремешок забрали, нижний пояс с подвязками тоже. Чулки сползали, так же как у арестованных мужского пола сползали брюки без ремней, подтяжек и пуговиц.

Он поднял голову от бумаг.

– Добрый вечер, Надежда Семеновна. Извините, что заставил вас ждать. Очень много работы. Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Любый Владилен Захарович, я ваш следователь.

Она смотрела сквозь него, запекшиеся губы слабо шевельнулись.

– Надежда Семеновна, вы меня слышите?

Она кивнула, подняла руки, пытаясь поправить упавшие на лицо волосы, но не сумела. Он вызвал дежурного. Наручники сняли. Она, как и все клиенты в таких случаях, сразу принялась потирать запястья распухшими пальцами. Он указал на табуретку:

– Присаживайтесь.

Она сделала несколько неверных шагов, села.

– Я понимаю, вы устали, неважно себя чувствуете, хотите спать. Честно говоря, я тоже не отказался бы вздремнуть. – Он изобразил зевок, прикрыв рот ладонью. – Не волнуйтесь, надолго не задержу. Вы просто ответите на пару-тройку вопросов, и вас проводят в камеру. Итак, фамилия, имя, отчество, дата рождения…

Она отвечала тихо, но вполне внятно. Покончив с формальностями, он опять углубился в бумаги, потом спросил, небрежным тоном, не поднимая головы:

– Надежда Семеновна, объясните, пожалуйста, за что вы так ненавидите товарища Маленкова?

– Кого? – переспросила она сипло.

– Товарища Маленкова. – Он пролистал несколько страниц и прочитал: «Кретин, идиот, черт бы тебя побрал!» Ваши слова?

– Не знаю, не помню…