Горящий Лабиринт

– Да, точно, – кивнула Пайпер. – Перси как-то рассказывал, что такие чуть не… ну, не важно.

Мы осмотрели остальные пьедесталы. На некоторых стояли пары, явно сделанные в единственном экземпляре: усыпанные бриллиантами ботинки на платформе, классические туфли, сшитые из кожи вымершей птицы додо (какая дикость!), пара кроссовок «Адидас», подписанная всеми игроками «Лос-Анджелес Лейкерс» 1987 года.

Была тут и магическая – или та, что считается магической, – обувь: пара сплетенных Гипносом тапочек, которая даровала хозяину отличный сон и приятные сновидения; туфли для танцев, изготовленные моей доброй подругой Терпсихорой – музой танца. Я видел такие всего пару разу в жизни: у Астера и Роджерс[55]. И у Барышникова[56]. А еще там были старые лоферы Посейдона, которые гарантировали владельцу чудесную погоду на пляже, отличный клёв, большие волны и ровный загар. Я бы и сам от таких не отказался.

– Смотри. – Пайпер указала на пару старых кожаных сандалий, которые будто по случайности закинули в угол. – Может так быть, что самая ненужная на вид обувь и есть та, что нам нужна?

Мне совсем не понравилась эта мысль. Я люблю, когда самые на вид популярные, или замечательные, или талантливые на поверку действительно оказываются самыми популярными, замечательными и талантливыми, потому что обычно так происходит со мной. Но сейчас Пайпер, возможно, была права.

Я присел рядом с сандалиями:

– Это калиги. Обувь легионеров.

Я подцепил сандалии за ремни пальцем и поднял их. Ничего особенного в них не было: просто кожаные подошвы и ремни, истершиеся и потемневшие от времени. Похоже, они исходили много дорог за долгие века, но обращались с ними бережно и щедро смазывали кожу маслом.

– Калиги, – повторила Пайпер. – Похоже на «Калигула».

– Так и есть, – подтвердил я. – Это взрослая версия сапожек, из-за которых Гай Юлий Цезарь Германик получил свое детское прозвище.

Пайпер сморщила нос:

– Чувствуешь какую-нибудь магию?

– Что ж, энергией они не пропитаны, – сказал я. – Ничьи вонючие ноги при виде их у меня в памяти не всплывают, я не чувствую непреодолимого желания надеть их. Но это именно то, что мы ищем. Они носят его имя. И хранят его силу.

– Хм. Похоже, ты умеешь не только общаться со стрелами, но и угадывать судьбу сандалий.

– Это мой талант, – согласился я.

Она присела рядом и взяла одну из сандалий:

– Мне не подойдут. Слишком большие. Кажется, это твой размер.

– Намекаешь, что у меня большие ноги?!

Она едва заметно улыбнулась:

– Судя по всему, они такие же неудобные, как и туфли позора – жуткие белые ортопедические туфли, которые были у нас в домике Афродиты. Их заставляли носить тех, кто провинился.

– Очень в духе Афродиты.

– Я от них избавилась, – сказала она. – Но эти… Слушай, если ты не против надеть обувь, в которой побывали ноги Калигулы…

– ОПАСНОСТЬ! – раздался крик позади нас.

Подкрасться к кому-то из-за спины и завопить «Опасность!» – отличный способ заставить своих жертв одновременно подпрыгнуть, развернуться и хлопнуться на зад – именно это произошло со мной и Пайпер.

В дверях стоял Крест. С белой взъерошенной шерсти капала вода, будто ему пришлось переплыть бассейн Калигулы. Восьмипалые руки вцепились в косяки. Грудь пандоса вздымалась. Черный костюм был разодран в клочья.

– Стриксы, – выдохнул он.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди:

– Они летят за тобой?

Он помотал головой, и его уши задрожали, как испуганные кальмары:

– Вроде я от них оторвался, но…

– Зачем ты пришел? – грозно спросила Пайпер, потянувшись за кинжалом.

В глазах Креста промелькнули страх и неодолимая жажда чего-то. Он указал на мое укулеле:

– Покажешь, как на нем играть?

– Я… ну хорошо, – ответил я. – Хотя с такими большими руками гитара подошла бы тебе лучше.

– Тот аккорд, – проговорил он, – из-за которого завопил Вау-Вау. Хочу научиться его играть.

Я медленно поднялся на ноги, чтобы не пугать его еще больше:

– С умением играть до-минорный секстаккорд с интервалом в три тона приходит и большая ответственность. Но да, я могу тебе его показать.

– А ты… – он посмотрел на Пайпер. – Ты так пела. Научишь меня?

Пайпер отпустила рукоять кинжала:

– Я… думаю, можно попробовать, но…

– Тогда бежим сейчас же! – воскликнул Крест. – Они уже схватили ваших друзей!

– Что?! – Пайпер вскочила. – Ты уверен?

– Жуткая девочка. Громовой парень. Да.

Я проглотил подступивший к горлу комок разочарования. Крест удивительно точно описал Мэг и Джейсона.

– Где? – спросил я. – Кто их схватил?

– Он, – ответил Крест. – Император. Его люди скоро будут здесь. Нужно улетать! Стать музыкантами и показать миру, на что мы способны!

В других обстоятельствах я бы, может, и последовал этому отличному совету – но не сейчас, когда наши друзья в плену. Я схватил сандалии императора и затолкал их на дно колчана:

– Можешь отнести нас к друзьям?

– Нет! – взвыл Крест. – Вы умрете! Колдунья…

Почему Крест не услышал, как кто-то подкрался к нему сзади? Не знаю. Может, от разряда Джейсона у него все еще звенело в ушах. А может, он был слишком расстроен, слишком сосредоточен на нас и забыл о собственной безопасности.