Горячие сердца

В сопровождении истребителей или без них, на малых высотах или на больших, в одиночку или массой японские бомбардировщики не выполнили на монгольском театре военных действий ни одной серьезной и сколько-нибудь успешной операции. В противоположность им, советские бомбардировщики под охраной истребителей и без них, на малых высотах и на больших, днем и ночью, летая отдельными звеньями, эскадрильями и целыми частями, неизменно выполняли поставленные им задания. Они ни разу не вернулись на свои аэродромы, не обработав цели, какие бы препятствия — в виде зенитной артиллерии или истребительной авиации — ни ставил им враг.

Люди, люди и еще раз люди! Советские летчики! В этом было дело...

Применяясь к обстановке, гибко изменяя свою тактику, с упорством и мужеством советские бомбардировщики пробивались к целям. Они одинаково искусно использовали всякие метеорологические условия, яркий свет солнца и полную темноту ночи; ходили бреющим полетом, на средних высотах и над облаками; варьировали методику сборов и выхода на цель, применяли все способы взаимодействия с прикрытием и ходили без него.

На этом этапе боевых действий, когда Николаю довелось лететь с Ююкиным, «СБ» отказались от истребителей сопровождения. Истребители сокращали радиус действия бомбардировщиков, стесняли их маневренность. «Эсбисты» и одни чувствовали себя в безопасности на высоте свыше семи тысяч метров. Полеты советских бомбардировщиков проходили без потерь, благодаря отсутствию помех со стороны японской авиации. Японские «96» и «97» не забирались на высоты, ставшие для «СБ» полем повседневной работы. Происходило это не потому, что японским истребителям не хватало высотности. Скорее можно было допустить, что после потерь, понесенных в начале операции, японцы остались без высотных летчиков.

Препятствием «СБ» на пути к целям оставалась зенитная артиллерия японцев. Она проявляла максимальную активность. Зона движения советских бомбардировщиков оказывалась усыпанной клубками разрывов.

...В тот день все шло сначала, как обычно, то есть довольно спокойно. Однако, приближаясь к цели, «эсбисты» заметили в воздухе японские истребители. Для таких высот это было новостью.

Не обращая внимания на самолеты противника, Бурмистров продолжал вести свою девятку к цели. Некоторое время японские истребители держались в стороне, словно не замечая советских бомбардировщиков. Можно было подумать, что японские летчики хотели обойтись без боя, если зенитный огонь заставит Бурмистрова повернуть. Но этого, разумеется, не случилось. И вот, когда Бурмистров уже сбавил высоту и начал разворачиваться к цели, вдруг стих зенитный огонь. Медленно расходились в неподвижном воздухе дымки рвавшихся снарядов, но новых крутых комков дыма не появлялось. На смену зениткам пришли японские истребители. Они набросились на самолеты Бурмистрова с трех сторон: с обоих флангов и с тыла. Во всех советских звеньях и у подразделения в целом оставался свободным от нападения японцев фронт. Из-за этого штурманы не могли вести огня по японцам. Их спаренные скорострельные установки оставались в бездействии. Вся тяжесть обороны пала на стрелков-радистов. Сегодня ярче, чем в каком бы то ни было из прошлых боев, выявилась ответственная роль этих членов экипажей «СБ».

В условиях непрестанно маневрирующего скоростного самолета работа стрелка-радиста очень трудна. Нужна большая физическая выносливость, ловкость, высокое умение владеть оружием и непрерывное напряжение внимания, чтобы показать образцы работы, какие дали в тот день стрелки-радисты Бурмистрова.

Ведущее звено Бурмистрова окружили три звена «девяносто седьмых». Повидимому, уменьшившаяся из-за большой высоты маневренность истребителей мешала японцам подходить к нашим самолетам на короткую дистанцию. Они вели огонь с трехсот-четырехсот метров. Лишь убедившись в том, что такие атаки ничего не дают и что советские бомбардировщики неуклонно продолжают полет к цели, японцы решили сократить дистанцию огня. Одно из японских звеньев рассыпалось и, зайдя с трех сторон, атаковало комиссара. Но опять, как и в групповом бою, его фронт оставался свободным. Как ни пристраивался в своем носовом фонаре Николай, его пулемет не мог причинить японцам никакого вреда. Они очень ловко держались в стороне от его огня. И тут вся тяжесть боя легла на стрелка с его двумя пулеметами — турельным и нижним кинжальным.

Стоило стрелку взяться за турельный пулемет — японцы появлялись в поле обстрела нижней установки. Стрелок бросал верхний пулемет и хватался за нижний — японцы поднимались на уровень бомбардировщика в зоне огня турели.

Видя невозможность бороться одновременно с тремя врагами, Разбойников решил сосредоточить внимание на одном из них. Он выбрал наиболее нахального японца с левого борта. Этот истребитель шел на самой короткой дистанции от «СБ».

В тот момент, когда японец делал разворот, чтобы выйти в новую атаку, Разбойников открыл огонь. Очередь, направленная в брюхо истребителю, оказалась смертельной. «Девяносто седьмой» задымил и пошел к земле.