Гордость и предубеждение

Между тем они вышли на чудесную аллею, идущую вдоль ручья, и с каждым шагом теперь спускались все ниже и ниже, приближаясь, таким образом, к великолепным лесам; однако Элизабет по-прежнему была замкнута в себе; и, хотя она все же отвечала на восторженные возгласы своих родственников, постоянно призывавших ее обратить внимание на тот или иной предмет, сама она едва ли наслаждалась дивными видами. Все мысли ее продолжали вертеться вокруг того места в Пемберли, где сейчас находился мистер Дарси. Она многое бы отдала, чтобы узнать о том, что творится в этот момент в его голове, что он думает о ней и, несмотря ни на что, была ли она ему все еще дорога. Возможно, он обошелся с ней столь учтиво только потому, что сам чувствовал себя не совсем уютно; однако в его голосе, похоже, сквозило что-то, что не имело никакого отношения к конфузу. Что он испытывал при встрече с ней – радость или боль, Элизабет с точностью сказать не могла; но она была уверена в одном: он оставался к ней неравнодушным.

Вскоре замечания тетушки и дядюшки по поводу того, что у нее слишком рассеянный вид, заставили Элизабет опомниться; и она, взяв себя в руки, постаралась казаться более естественной.

Добравшись, наконец, до леса и окинув ручей прощальным взглядом, они предприняли новое восхождение. С тех полян, где деревья росли не так густо, их взорам открывался чарующий вид на долину, на возвышавшиеся с той стороны холмы и иногда, на притихшее внизу озеро. Мистер Гардинер выразил желание обойти все угодья, однако он боялся, что они простираются намного дальше, чем эта аллея. Садовник, изобразив на своем лице довольную улыбку, с гордостью сообщил, что в таком случае им придется преодолеть десять миль. Вопрос был решен, и путешественники продолжили свою прогулку по более короткой круговой дорожке, которая в конечном итоге вывела их вновь к ручью, к его самому узкому месту. Они перешли на другой берег по шаткому мостику, который никак не нарушал общей гармонии, хотя и был сколочен из обыкновенных досок, и очутились в долине. Здесь она заметно сужалась, так что едва хватало места для самого ручья и усаженной молодыми кустами тропинки. Элизабет была бы не прочь немного побродить по низине, однако, когда она заметила, насколько они удалились от дома, то миссис Гардинер, которая, откровенно говоря, не была приспособлена к столь длительным прогулкам, заявила, что сил у нее больше нет, и она думает только о том, как бы поскорее вернуться к экипажу. Ее племяннице, таким образом, пришлось уступить; и вся их компания, вновь перебравшись через ручей, устремились прямиком к дому. Тем не менее, шли они довольно медленно, ибо мистер Гардинер, питавший слабость к рыбной ловле, но не часто позволявший себе огорчать этим жену, сейчас, как назло, увлекся высматриванием мелькавшей на дне форели и расспросами какого-то одинокого рыбака насчет улова. Пока они продвигались с такой ничтожной скоростью, их, оказывается, уже поджидал новый сюрприз; и удивление Элизабет, заметившей вдали мистера Дарси, было ничуть не меньшим, чем в первый раз. Заранее увидеть его и, следовательно, избежать очередной неожиданной встречи им позволил тот факт, что аллею здесь не укрывали слишком густые заросли; и Элизабет теперь была более подготовлена к возможной беседе, чем тогда; по крайней мере, сейчас у нее было достаточно времени, чтобы сделать над собой усилие и постараться выглядеть непринужденнее. Но собирался ли он вообще к ним подходить? Какое-то мгновение ей даже казалось, что он намеревается свернуть на одну из примыкающих к главной аллее тропинок; и так она думала до тех пор, пока из-за поворота, ненадолго скрывшего его из вида, не появился он сам. Ей хватило одного мимолетного взгляда, чтобы понять, что вся его недавняя галантность все еще оставалась при нем; а потому, как только Дарси приблизился, она сама заговорила первой, начав восхищаться здешней красотой; однако стоило ей употребить слова «прелестно» и «очаровательно», как в голову тут же полезли неприятные воспоминания, заставившие ее решить, будто такая похвала с ее стороны в адрес Пемберли может быть истолкована неверно. Она изменилась в лице и замолчала.

Мистер Дарси, воспользовавшись ее заминкой, поинтересовался, не будет ли она так любезна и не представит ли его своим друзьям, которые сейчас стояли чуть позади нее. Почему-то именно к такому вежливому вопросу Элизабет и не была готова. Это предложение вызвало у нее даже легкую улыбку, поскольку она никак не ожидала, что молодой человек станет искать знакомства с одними из тех людей, против которых когда-то восставала его гордость. «Как же он, должно быть, удивится, – думала она, – когда узнает, кто они есть на самом деле! Ведь сейчас он, наверняка, считает, что это просто светские особы».