Гордость и предубеждение

Элизабет ничего не ответила, хотя по-прежнему оставалась при своем мнении. Она понимала, что вероятность столкнуться с мистером Дарси, пока они будут бродить по полям и садам, теперь заметно возрастала; а без содрогания думать о встрече с ним она не могла. Какой ужас! Она краснела уже от одной только мысли, что им придется увидеться, и какое-то время ей даже казалось, что куда лучше открыться тетке и все объяснить, чем идти на такой риск. Однако и здесь были свои минусы; и в конце концов она решила, что оставит это только на тот случай, если на все свои расспросы относительно отсутствия хозяина поместья она получит нежеланные ответы.

Итак, когда Элизабет удалилась на ночь в свою комнату, она незамедлительно справилась у горничной насчет того, действительно ли Пемберли является таким красивым местом, как говорят, как зовут его владельца и, что особенно ее беспокоило, приехал ли он уже сюда на лето. На последний вопрос служанка, к счастью, ответила отрицательно. Поскольку для тревог у Элизабет оснований больше не было, она обнаружила, что теперь ей вдруг самой ужасно интересно посмотреть этот дом; а потому, когда на следующее утро тетка вновь заговорила о визите в Пемберли и с опаской покосилась в сторону племянницы, та с деланным безразличием заметила, что в принципе находит это предложение достаточно любопытным.

Таким образом, они взяли курс на Пемберли.

Глава 43

Во время пути взволнованная предстоящей прогулкой Элизабет то и дело всматривалась вдаль, чтобы разглядеть впереди первые признаки появления лесов Пемберли; а когда они, наконец, свернули у сторожки привратника, вся душа ее уже просто трепетала.

Угодья оказались огромными и включали в себя немыслимое множество разнообразных трав и деревьев. Карета въехала в лес со стороны низины и теперь не спеша двигалась по чудесной роще, простиравшейся на полмили вверх.

Элизабет была слишком поглощена изумительными видами, чтобы отвечать на вопросы тетушки. Она старалась ничего не пропустить и восхищалась порой даже самым обычным пнем. Со временем, преодолев подъем, они очутились на внушительных размеров возвышенности, где растительность заметно редела и все внимание теперь обращал на себя лишь дом Пемберли, расположенный на противоположном склоне долины и связанный с нею резко извивающейся дорогой. Это было красивое каменное здание, которое стояло настолько основательно, что, казалось, уходило своими корнями глубоко в землю. Сзади его прикрывал поросший вековыми деревьями холм, а спереди задорно журчал ручей, чуть ниже переходивший в небольшое озеро. Берега его поражали своей чересчур правильной формой, хотя и нельзя было с уверенностью сказать, что над ними потрудилась чья-либо рука. Как бы там ни было, но на Элизабет этот уютный уголок произвел огромное впечатление. Никогда еще в своей жизни она не видела места, чья природная красота находилась бы в такой гармонии с жилищем человека. В эту минуту она даже попыталась представить, какую неимоверную гордость должна была бы чувствовать хозяйка Пемберли.

Они спустились вниз, проехали через мост и подкатили к воротам. Когда Элизабет оказалась совсем рядом с домом, ее внезапно вновь охватил страх перед встречей с его владельцем. Она с ужасом подумала о том, что горничная, в конце концов, могла и ошибаться. Тем временем их проводили в холл; и пока они ждали экономку, Элизабет рассуждала про себя о том, насколько все же необычен тот факт, что она, несмотря ни на что, очутилась в этом доме.

Наконец пришла экономка, почтенного возраста женщина с немного суровым лицом, но вполне приветливая и достаточно общительная. Они проследовали за ней в столовую, представлявшую собой просторную и со вкусом обставленную комнату. Окинув ее беглым взглядом, Элизабет подошла к окну, чтобы полюбоваться открывающимся из него видом. В глаза прежде всего бросался завораживающий своей красотой лесистый холм, чьи склоны издали казались еще более крутыми и вместе с неугомонным ручьем, с редкими кустами, почти касающимися своими ветвями воды, и с утопающей в зелени долиной вызывали чувство умиления. Пока экономка водила их из комнаты в комнату, Элизабет неизменно подходила к окну и каждый раз видела все ту же картину – и каждый раз находила ее все такой же прелестной. Сами же покои впечатляли своей изысканностью, и мебель в них вполне соответствовала состоянию владельца; однако, отдавая должное вкусу мистера Дарси, Элизабет отметила, что в отличие от мебели в Розингсе здесь не было ничего лишнего или показного и во всем улавливался весьма изящный стиль.

«И именно я, – думала она, – могла бы быть тут хозяйкой! Я жила бы только здесь и чувствовала себя во всех этих комнатах как дома. Вместо того чтобы осматривать их на правах случайного посетителя, я любовалась бы ими каждый день и принимала бы в них гостей, например, тетушку и дядюшку. Но нет! Этому никогда не суждено случиться, ведь тогда тетя с дядей окажутся для меня потерянными; они отвернутся от меня, и я даже не смогу пригласить их к себе».