Гордость и предубеждение

При столь смелом заявлении Элизабет даже не смогла подавить улыбку и в ответ лишь слегка наклонила голову. Она понимала, что Уикем намеревается вернуться к старой теме обид и подозрений, однако не чувствовала себя расположенной выслушивать, как он будет смаковать свою ревность, и отнюдь не собиралась доставлять ему такое удовольствие. Вечер подходил к концу, и мистер Уикем в течение оставшегося времени казался весьма – если не сказать чересчур – бодрым, но уделял внимание Элизабет не больше, чем кому-либо из присутствовавших. Распрощались они, таким образом, со взаимными любезностями и, скорее всего, с обоюдным желанием никогда больше не встретить друг друга.

Когда все уже начали расходиться, на пороге неожиданно появились Лидия и миссис Форстер, которые вернулись в Меритон потому, что планировали отправиться в свое путешествие отсюда рано утром. Расставание с семьей можно было бы назвать скорее слишком шумным, чем трогательным. Единственной, у кого выкатилась слеза, была Китти; но и та плакала больше от досады и зависти. Миссис Беннет разразилась тирадой, смысл которой улавливался с большим трудом, но, по-видимому, заключался в пожеланиях своей дочери развлекаться как можно больше и, конечно же, проводить время с пользой, чтобы ни в коем случае не упустить своего счастья. Впрочем, никто и не думал усомниться в том, что Лидия непременно последует этому совету; и в то время, как она на радостях чуть ли не выкрикивала слова прощания, ее сестры едва ли вообще открыли рты, а потому их «адью» не были услышаны вовсе.

Глава 42

Если бы мировоззрение Элизабет ограничивалось только собственной семьей, в ее голове никогда бы не появились мысли о счастливом брачном союзе и уютном домашнем очаге. Ее отец, плененный в свое время красотой и молодостью, а также жизнелюбием, которое, как правило, всегда присутствует при наличии красоты и молодости, довольно поспешно женился на женщине, чьи скудные способности к умственной деятельности и узкий кругозор очень скоро положили конец всем его симпатиям. Уважение, почтение и доверие исчезли навсегда; и ему пришлось отказаться от своих прежних взглядов на полноценную супружескую жизнь. Однако мистер Беннет был не из той породы мужчин, которые, разочаровавшись в своей избраннице, не догадываются винить в опрометчивости самого себя и ищут утешения в тех радостях, какие неизбежно ведут к глупостям и порокам. Лично ему нравилась тихая сельская местность и книги; и именно в этом он и видел источник своих наслаждений. Чтение доставляло ему куда больше удовольствия, чем наблюдение за скудоумной женой, над нелепыми выходками которой он иногда, впрочем, тоже потешался. Конечно же, это не то счастье, о котором мечтает мужчина, связывая свою жизнь с женщиной; но, пока одни пребывают в постоянных поисках иных способов поразвлечься, настоящие философы пробуют извлечь пользу из того, что имеют.

Что касается Элизабет, то она всегда знала, что ее отец является далеко не идеальным мужем, и без боли на их отношения с матерью смотреть не могла. Тем не менее, поскольку она уважала его чисто человеческие качества и была благодарна ему за нежное обращение с дочерями, в частности, с ней самой, она старалась пореже задумываться над тем, как предпочитают жить ее родители, и гнала от себя мысли о том, что в ее семье то и дело нарушаются супружеские обязанности; хотя то, что в итоге мать всегда оказывалась выставленной перед детьми в самом невыгодном свете, она считала предосудительным. И именно сейчас Элизабет особенно сильно чувствовала, какой вред наносится тем, кому приходится расти в столь нескладной семье; именно сейчас она видела, какое большое зло может исходить от неравных способностей, которые при разумном использовании со стороны отца можно было бы направить на то, чтобы воспитывать светские приличия у дочерей, если уж интеллект матери действительно оставлял желать много лучшего.