Горбовский

Марина сбросила вызов, ошалело посмотрела на сотовую трубку и сердито сунула ее в карман. Ей крайне не нравилось находиться в таком беспомощном состоянии. Она покусала губы, снова ускоряя шаг. Неожиданно пришло осознание того, насколько сладким был этот спонтанный поцелуй, вкус которого все еще был на ее губах.

Глава 17. Прощание

«Не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них».

А. и Б. Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»

Тем временем, пока наши герои разбирались в отношениях друг к другу, мозамбикский вирус не сидел на месте, как, впрочем, и крот, поселившийся в НИИ. И один, и второй продолжали с расстановкой, методично вредить. Первый – человечеству, второй – развитию науки.

Несмотря на все усилия, штамм вируса оказался слишком живуч, летуч и устойчив в самых различных атмосферных условиях. В жаркой Африке он распространялся с огромной, даже пугающей скоростью, и когда оказался уже на севере материка, правительство всерьез запаниковало.

Сдерживать заразу не получалось даже карантином. Люди, испуганные резким скачком смертности среди населения, острым смрадом, стоящим на улицах, бежали из городков, бежали из стран, селений, бежали туда, где еще не было Смерти, не подозревая, что несут в себе вирус. Зараженные находили любые лазейки, любые пути, буквально под угрозой расстрела сбегали из зон карантина, помогая вирусу распространиться, протягивать свои смертоносные щупальца все шире и шире. Так разрастался очаг эпидемии.

Точных данных о новых очагах заражения не было, но ближайшие к Африке страны уже были предупреждены и готовы принять неожиданный удар. Члены правительства и госбезопасности в срочном порядке отдавали указы о мобилизации всех вирусологических лабораторий и реорганизации научных центров под разработку вакцины. России это тоже коснулось. Нужно было начать это дело как можно раньше, ведь африканские вирусологи и бактериологи не справлялись. Все, чем они могли помочь – это предоставить образцы, необходимые для изобретения антивируса.

Большая часть этой информации стала известна в тот день, когда в нашем родном НИИ собралось экстренное утреннее совещание. Остальное выяснялось с каждым последующим днем. Реорганизация всех лабораторий института под вирусологические базы как раз и привела к чрезвычайному происшествию, имевшему место быть. Несколько дней длившаяся суматоха, путаница, ошибки, – все было виной не одного человека, а руководства в целом, не сумевшего вовремя вернуть коллектив к дисциплине. Но Горбовский подозревал, что к известному исходу событий была приложена рука пресловутого крота, действующего в интересах Московского центра. А неудачи «коллег по цеху» были, несомненно, интересны Московским вирусологам. Печально то, что чья-то гонка за славой привела к таким прискорбным последствиям.

Еще неделю Горбовский и Спицына не виделись, затем девушке позвонил Пшежень и сообщил, что она может прийти за своими документами о прохождении практики. Было действительно решено, что в такой ситуации НИИ сейчас не до практикантов, и соответствующие люди отдали распоряжение составить документы о досрочном прохождении практики безо всякого вреда профессиональной репутации студента.

Стоит ли говорить, насколько это расстроило Марину? Слова о моральном состоянии девушки здесь излишни. Она подозревала, что ей приходится проститься с институтом не только из-за ЧП. Должна быть еще какая-то причина, которую Марина ощущала на чисто интуитивном уровне.

Спицына явилась в НИИ после обеда. Стены уже родного здания встретили ее, как и всегда – здесь сразу начинаешь ощущать себя нужным, значимым, необходимым, даже если пришел просто так. Сердце щемило от одной мысли о том, что через короткий промежуток времени придется уйти отсюда навсегда. Навсегда. Кроме того, было огромное волнение перед встречей с Горбовским. Оно пульсировало в висках и сводило колени.

Как он посмотрит на нее, что скажет, как обратится? Захочет ли заговорить о том, что случилось, или оставит без внимания? И что делать, что предпринимать, если он вдруг вызовет ее на серьезный, взрослый разговор? Ни стратегии поведения, ни какого-либо плана действий у Марины на уме не было. Она просто шла туда, и будь что будет.

Когда Спицына вошла в комнату отдыха, за компьютерами напряженно работали практически все, только Тойво как всегда не было.

– Всем добрый день.