Голубой лабиринт

— Вероятно, — и это пугает меня до чертиков.

27

Лейтенант Питер Англер сидел за потертым столом, заваленным бумагами, в одном из офисов Администрации Транспортной Безопасности. За пределами единственного окна ревел непрерывный поток самолетов на взлетно-посадочной полосе 4Л-22П аэропорта имени Джона Кеннеди. Внутри было почти так же шумно: офисы АТБ купались в звоне телефонов, щелканье клавиш, хлопанье дверей, и — нередко — в гневных или возмущенных голосах на повышенных тонах. Прямо напротив холла, грузный человек из Картахены подвергался — это можно было видеть через приоткрытую дверь — личному досмотру.

Как там гласила та строка из трагедии Софокла «Царь Эдип»? «Как может быть ужасно познание правды».

Англер взглянул на бумаги, разбросанные по его столу.

За неимением зацепок для раскрытия этого дела, несколько его людей взялись за проверку более сложных путей, которыми Альбан мог бы въехать в страну. У них был всего один непреложный факт: прежде чем попасть в США, Альбан находился в Бразилии. На основании этого Англер отправил своих людей во все местные аэропорты, на Пенсильванский вокзал и в главное управление автовокзалами с надеждой на то, что они сумеют найти хоть какую-то информацию о его передвижениях.

Англер достал стопку бумаг. Перед ним лежали списки людей, въехавших в страну из Бразилии за последние несколько месяцев через аэропорт имени Джона Кеннеди. Это был лишь один из многочисленных списков, и он был толщиной в один дюйм. Задачей было найти хоть какие-то данные? Да его люди просто погрязли в этих самых «данных»! Да вот только среди них был один лишь отвлекающий мусор. Его люди уже просмотрели эти самые списки вдоль и поперек по нескольку раз, разыскивая известных преступников, с которыми Альбан, возможно, был связан.

Сам же Англер лишь наблюдал за процессом, час за часом пролистывая полученные списки, ожидая чего угодно, что могло бы привлечь его внимание. Он знал, что не мыслит, как среднестатистический коп. Его мозг был «правополушарным»: всегда выискивал то, что вызовет интуитивный скачок, ту странную связь, которую более традиционный, логически сконструированный ум не заметит. Это свойство не раз выручало его. И так он продолжал переворачивать страницы и читать имена, даже не зная, что именно он ищет. Одно они выяснили точно: Альбан не въезжал в страну под своим собственным именем.

Говард Миллер

Диего Кавальканти

Беатрис Кавальканти

Роджер Тейлор

Фриц Циммерманн

Габриэла Азеведо

Педро Алмейда

Просматривая списки, он уже в который раз ощутил нечто странное — ему казалось, что весь этот путь до него уже кто-то проделал. Дело было во всяких мелочах: небольшом беспорядке среди бумаг, для которого не было очевидных причин, перерытые ящики с никому не нужными файлами… и ведь несколько человек действительно смутно вспомнили, что сюда приходил кто-то еще и задавал точно такие же вопросы, как и он, только это было полгода или год назад.

Но кто это мог быть? Пендергаст?

При мысли о Пендергасте Англер почувствовал знакомое раздражение. Он никогда не встречал столь… экзотического персонажа. Если бы этот человек хоть немного сотрудничал, может быть, во всем этом перебирании бумаг и не было бы необходимости. Но Англер отогнал эти мысли подальше, заставив себя вновь сосредоточиться на списках. Его уже начала донимать легкая изжога, и он не собирался позволять мыслям о Пендергасте распалить ее сильнее.

Денер Гуларт

Маттиас Кан

Элизабет Кемпер

Роберт Кемпер

Наталья Роча

Тапаньес Ландберг

Марта Берлиц

Юрий Паис

Вдруг он остановился. Одно из имен — Тапаньес Ландберг — привлекло его внимание. Почему? Ему и раньше попадались на глаза странные имена, но они ничем его не цепляли. Что в этом конкретном случае могло всколыхнуть его правое полушарие мозга?

Он присмотрелся и задумался. Что Пендергаст говорил о своем сыне? Он сказал так мало, что все произнесенные им слова отпечатались в памяти Англера. «Он был вполне способен справиться даже с самой худшей из неприятностей». Там было что-то еще. Что-то, весьма интригующее, вроде: «он наслаждался ведением опасных игр, и был настоящим профессионалом в вопросах издевательства и унижения».

Игры. Издевательства и унижения. Интересно. Какой смысл скрывался за завесой этих слов? Может, Альбан был фокусником? И, если так, то насколько он любил свои маленькие шуточки?

Взяв карандаш, Англер медленно, поджав губы, начал писать имя Тапаньес Ландберг в верхнем поле списка.

Тапаньес Ландберг

Тапаньес Бергланд

Сада Планьтенберг

Абрадьес Плангент