Голубой лабиринт

Доктор Эванс Паджетт с Грамерси Лейн, обвиненный в убийстве своей жены Офелии, был сегодня оправдан по всем обвинениям, выдвинутым против него судьей Королевского суда на Парк-Роу, 2. Хотя некоторые очевидцы выступали на стороне обвинения, рассказывая о намерениях Паджетта «прекратить страдания своей жены», прокурор штата Нью-Йорк предоставил тому лишь косвенные доказательства, и доктор Паджетт был оправдан за неимением состава преступления, несмотря на усердный поиск оного полицейскими властями Манхэттена. Паджетт был освобожден от судебных приставов и получил разрешение покинуть зал суда свободным человеком в полдень этого дня.

— «За неимением состава преступления», — повторил д’Агоста. — Конечно, тело же не было найдено. Старикашка размочил его в чанах отдела остеологии, а потом засунул кости в коллекцию, обозначив их «готтентот»!

— В 1889-м году судебную антропологию нельзя было назвать развитой областью науки. После того, как Офелию Паджетт… превратили в скелет, ее уже нельзя было опознать. На тот момент это было идеальное преступление.

Д'Агоста устало откинулся на спинку стула. Сейчас он чувствовал себя куда более уставшим, чем когда только вошел в библиотеку.

— Но какого черта все это значит? И зачем этот липовый ученый украл одну из ее костей?

Марго пожала плечами.

— Это тайна.

— Прекрасно. Вместо того чтобы раскрыть убийство недельной давности, мы раскрыли преступление вековой давности.

29

«Откуда мы появились? Как возникла наша жизнь? Как мы оказались на этой пылинке под названием Земля, окруженной другими бесчисленными пылинками, из которых состоит Вселенная? Для того чтобы ответить на эти вопросы, нам придется вернуться на миллиарды лет назад, в те времена, когда наша Вселенная еще не существовала. В те времена, когда не было ничего — ничего, кроме тьмы...»

Д'Агоста отвернулся от слегка искривленного одностороннего стекла и потер усталые глаза. Он слышал эту презентацию уже пять раз и мог бы, вероятно, наизусть декламировать эту чертову запись.

Подавив зевок, он осмотрел затемненные границы комнаты видеонаблюдения охраны музея. Хотя на деле это помещение называлось иначе — это была Служба Поддержки Планетария. Здесь размещались компьютеры, программное обеспечение, блоки накопителей NAS[67] и сервера изображений, которые воспроизводили куполообразное видео в сердце планетария музея. Эта комната скрывалась в одном из закутков шестого этажа, прямо над вершиной купола планетария — вот, почему стекло на дальней стене было изогнутым. Насколько д’Агоста мог понять, в то время, когда музей активно устанавливал камеры видеонаблюдения, никто и не задумывался о том, что кому-то действительно может понадобиться просмотреть записи прошедших лет или месяцев. Именно поэтому лучшие мониторы для просмотра архивных записей службы безопасности находилось именно в комнате Службы Поддержки Планетария, где они пригождались чаще, чем в рубках охранников. Без сомнения, такая «гениальная» идея принадлежала какому-нибудь бухгалтеру, который предложил начальству отличный способ сэкономить.

Основная проблема состояла в том, что в часы работы музея освещение в этой комнате должно было быть очень приглушенным, почти отсутствующим. Иначе свет мог проникнуть через одностороннее стекло в куполе планетария и испортить иллюзию, которую посетители наблюдали с нижних мест. Все мониторы для просмотра записей с камер были отвернуты от этого единственного окна. А еще здесь было тесновато: д’Агосте и его детективам — Хименесу и Конклину — приходилось сидеть практически друг у друга на коленях, деля между собой три доступные рабочие станции для воспроизведения записей службы безопасности. Д’Агоста сидел здесь, в темноте уже несколько часов, вглядываясь в маленький зернистый экран, и в глубине его глаз уже начала нарастать противная ноющая боль. Однако что-то заставляло его продолжать работу. Возможно, дело было в страхе, что если эти видеозаписи не попадут в цель, дело снова превратится в «висяк».