Голубой горизонт

— Какой жеребец? — Кейзер поднял взгляд от своих ног.

— Да тот, который обогнал вас на Рождество. Друмфайр. Жеребец Джима Кортни. Я бы и его включил в сделку.

Кейзер готов был сдаться, но выдвинул еще одно, последнее, условие:

— Девчонка. Сбежавшая девчонка, она мне тоже нужна.

— Только я сначала немножко с ней позабавлюсь. — Хотя худое жесткое лицо Коотса оставалось бесстрастным, он наслаждался торгом. — Я ее приведу немножко попорченной, но живой.

— Думаю, она давно уже попорчена, — засмеялся Кейзер. — И испортится еще сильнее, когда с ней поиграет молодой Кортни. Но мне она нужна только для хорошего спектакля у виселицы. Толпе всегда нравится видеть, как на веревке болтается молодая особа. Так что мне все равно, что ты будешь с ней делать.

— Значит, мы договорились? — спросил Коотс.

— Мужчина, девушка и три лошади, — кивнул Кейзер. — По три тысячи за каждого, пятнадцать за всех.

Десять человек посменно несли полковника. Команда из четырех носильщиков сменялась каждый час, по золотым часам Кейзера. Его седло в английском стиле, изготовленное одним из лучших голландских мастеров, закрепили в середине шестов. Кейзер сидел с удобством, поставив ноги в стремена, а по два человека с каждой стороны клали шесты себе на плечи, чтобы тащить его. Им понадобилось девять дней, чтобы добраться до колонии, и последние два — без пищи. Шесты чудовищно натерли солдатам плечи, зато ноги Кейзера почти зажили, а вынужденная диета заставила стать стройнее его живот и зад; полковник стал выглядеть на десять лет моложе.

Первым долгом Кейзер отправился докладывать губернатору Паулюсу Петерсону ван де Виттену о своем походе. Они с полковником были старыми товарищами, и у них имелось много общих секретов. Ван де Виттен, высокий мужчина, имел вид человека, страдающего дурным пищеварением. Его отец и дед до него были членами совета директоров компании в Амстердаме, и он обладал значительными богатством и властью. Очень скоро ему предстояло вернуться в Голландию и занять свое место в совете директоров, поскольку на его репутации и карьере не имелось ни единого пятнышка. Но действия английского бандита как раз и могли оставить такое пятно. Полковник Кейзер подробно описал все преступления против собственности и достоинства Голландской Ост-Индской компании, совершенные младшим Кортни. Он медленно разжигал губернаторский гнев, то и дело намекая на собственную ответственность ван де Виттена в этой истории.

Их разговор длился несколько часов, и его сопровождало немалое количество голландского джина и французского кларета. Наконец ван де Виттен капитулировал и согласился с тем, что компания должна предложить награду в пятнадцать тысяч гульденов за поимку Луизы Ливен и Джеймса Арчибальда Кортни или за надежное доказательство их казни.

Награда за головы преступников, сбежавших из колонии, была обычной практикой. Многие охотники и торговцы, имевшие разрешение покидать колонию, могли увеличить свои доходы благодаря таким призам.

Кейзер остался весьма доволен результатом. Теперь ему не придется рисковать ни единым гульденом из собственного тщательно накопленного состояния, чтобы выплатить награду, обещанную капитану Коотсу.

В тот же самый вечер Коотс зашел в маленький коттедж на аллее за садами компании. Кейзер выдал ему аванс в четыре сотни гульденов, чтобы подготовить экспедицию по преследованию Джима Кортни. И пять дней спустя маленький отряд собрался на берегу реки Эрсте, первой реки за колонией.

К месту встречи они пришли порознь. Отряд включал в себя четырех белых мужчин: капитана Коотса, с бледными глазами и бесцветными волосами, с покрасневшей от солнца кожей; сержанта Оудемана, лысого, но с пышными усами, который являлся правой рукой и доверенным лицом Коотса; капралов Рихтера и Ле Рича, постоянно охотившихся вместе, как пара диких псов. Еще в отряд вошли пятеро готтентотов, включая пресловутого Гоффела, служившего переводчиком, и Ксиа, бушмена-следопыта. Никто из них не надел мундир компании: они облачились в грубую одежду из домотканого холста и кожи, как бюргеры мыса Доброй Надежды. Набедренная повязка Ксиа состояла из выдубленной кожи антилопы-прыгуна, украшенная венецианскими бусами и кусочками скорлупы страусиного яйца. На плечах он нес лук и колчан с отравленными стрелами, а на поясе у него болталось множество амулетов и пустых антилопьих рогов, в которых он хранил магические и медицинские зелья — порошки и мази.

Коотс вспрыгнул в седло и посмотрел вниз, на бушмена Ксиа:

— Ищи след, мелкий желтый дьявол, и принюхивайся к ветру.

Они колонной по одному двинулись вслед за Ксиа; у каждого всадника имелась запасная лошадь с вьючным седлом.

«Следу Кортни может быть уже несколько недель, когда мы его снова отыщем, — думал Коотс, глядя на голую спину и перечного цвета волосы Ксиа, что маячили перед носом его лошади. — Но этот охотничий пес — настоящий шайтан. Он может выследить снежный ком в огне ада».