Голубой горизонт

Остальные собрались вокруг и в страхе уставились на открывшуюся ногу. Носок превратился в окровавленные лохмотья. Вздувшиеся на коже пузыри лопнули, оставив открытые раны.

Капитан Коотс моргнул светлыми глазами. Бесцветные ресницы придавали его взгляду пустое выражение.

— Полковник, сэр, вы не можете идти дальше в таком состоянии.

— Именно это я и твержу тебе последние двадцать миль, болтливый идиот! — огрызнулся Кейзер. — Пошли людей соорудить для меня сидячие носилки.

Солдаты обменялись нервными взглядами. Они уже были тяжело нагружены тем снаряжением, которое Кейзер заставил их тащить назад в колонию, включая его английское охотничье седло, складной стул и походную койку полковника, его фляги и постель. А теперь им, похоже, предстояла честь тащить еще и самого полковника.

— Вы слышали полковника! — повернулся к ним Коотс. — Рихтер! Вы с Ле Ричем найдите два кедровых шеста. Штыками снимите с них кору. Мы привяжем к ним седло полковника полосками коры.

Солдаты отправились выполнять приказ.

Кейзер на босых окровавленных ногах доковылял до ручья и сел на берегу. Опустив ступни в холодную прозрачную воду, он вздохнул от облегчения.

— Коотс! — крикнул он.

Капитан быстро откликнулся на зов:

— Да, полковник, сэр!

Он замер на берегу. Это был худой, жилистый мужчина, с узкими губами и широкими костлявыми плечами под зеленым мундиром из грубого сукна.

— Хочешь заработать десять тысяч гульденов? — Кейзер заговорил тихо, доверительно.

Коотс представил себе такую кучу денег. Ему пришлось бы служить почти пять лет, чтобы получить столько при его нынешнем чине, а подняться выше по военной лестнице он и не надеялся.

— Это очень большие деньги, сэр, — осторожно ответил он.

— Мне нужен этот молодой ублюдок Кортни. Я хочу его достать так, как не хотел ничего в жизни.

— Я понимаю, полковник, — кивнул Коотс. — Мне и самому хотелось бы до него добраться.

Он ухмыльнулся, как кобра, при этой мысли и инстинктивно стиснул кулаки.

— Он ведь сбежит, Коотс, — мрачно произнес Кейзер. — Пока мы доберемся до замка, он уйдет за границу колонии, и мы уже никогда его не увидим. Он сделал из меня посмешище, из меня и компании!

Коотс ничуть не огорчился, услышав об этом. Он не смог сдержать чуть заметную улыбку на тонких губах, когда подумал: «Невелик труд — сделать посмешище из полковника, на это много ума не надо».

Кейзер заметил улыбку:

— И из тебя тоже, Коотс! Теперь все пьяницы и шлюхи во всех тавернах колонии будут насмехаться над тобой.

Коотс помрачнел и угрожающе нахмурился.

Кейзер постарался закрепить свое преимущество:

— Это, конечно, если мы с тобой не постараемся и не притащим его на виселицу на парадном плацу перед крепостью.

— Он идет к дороге Разбойников, на север, — возразил Коотс. — Компания не может послать за ним солдат. Это за границей наших территорий. Губернатор ван де Виттен никогда этого не позволит. Он не станет нарушать приказы Совета Семнадцати.

— Я могу устроить так, друг мой, что ты получишь бессрочный отпуск со службы. С сохранением жалованья, конечно. А еще я могу получить для тебя дорожный пропуск, чтобы ты отправился через границу в охотничью экспедицию. Ты возьмешь с собой Ксиа и двух-трех надежных парней… может, Рихтера и Ле Рича? А я обеспечу вас всем необходимым.

— И если я добьюсь цели? Если поймаю Кортни и притащу его в замок?

— Тогда я позабочусь о том, чтобы губернатор ван де Виттен и Голландская компания назначили за него приз в десять тысяч гульденов золотом. Меня устроит даже его голова в бочке с маринадом.

Глаза Коотса расширились, когда он представил все это. С десятью тысячами гульденов он мог покинуть навсегда эту проклятую Богом землю. Конечно, он не мог вернуться в Голландию. В этой старой стране его знали под другим именем, и за ним тянулся бесконечный хвост дел, которые могли привести его на виселицу. Однако Батавия представляла собой рай по сравнению с этой отсталой колонией на краю варварского континента. Коотс позволил себе минутку эротических фантазий. Женщины с Явы славились красотой. Коотс так и не смог привыкнуть к похожим на обезьянок готтентоткам мыса Доброй Надежды. Более того, на Востоке перед мужчиной, умеющим управляться с мечом и огнестрельным оружием и не боящимся вида крови, открывалось множество возможностей. А тем более если за его поясом будет прятаться кошель с золотом.

— Что скажешь на это, Коотс? — прервал его грезы Кейзер.

— Скажу — пятнадцать тысяч.

— А ты жадный тип, Коотс. Пятнадцать тысяч — целое состояние.

— Но вы же богатый человек, полковник, — напомнил ему Коотс. — Я знаю, что вы заплатили по две тысячи за Верную и Фроста. Я приведу обратно ваших лошадей вместе с головой Кортни.

При упоминании об украденных у него лошадях вся ярость, которую Кейзер старался держать в узде, вырвалась на свободу. Он посмотрел на свои истерзанные ноги, и боль в них показалась еще сильнее при мысли о потере лошадей. И все же пятнадцать тысяч гульденов из собственного кошелька…

Коотс прекрасно видел его сомнения. Ему следовало лишь слегка подтолкнуть полковника.

— И там еще тот жеребец, — сказал он.