Головоломка

— Дай-ка мне эту телеграмму, — сказала Диана. — Я думаю, что Рейнольдсу будет приятно посмотреть на нее. Он ждал… он все ждал, что они сразу же отпустят Джеффа, а теперь… а теперь он совершенно окаменевший сидит на кухне в каком-то шоке. Я думаю, ее следует показать ему. Это трогательное свидетельство сочувствия и просто человечности.

Кинг взял со стола телеграмму и подал ее жене.

— И я сразу же пошлю им ответную телеграмму, — сказала Диана, — с выражением благодарности за их великодушное предложение. — С телеграммой в руке она подошла к выходу, но не дойдя до двери, остановилась и обернулась. — Дуг, ты уже звонил в банк? — спросила она.

— Нет, пока не звонил.

— А ты не думаешь…

— Мам! — Диана обернулась и увидела спускающегося по лестнице Бобби Кинга в пижаме и халатике.

— Что тебе, милый?

— Почему возле моей двери стоит полицейский? — спросил Бобби.

— Он стоит там просто чтобы знать, что с тобой все в порядке, — сказала Диана.

— Потому что с Джеффом случилось такое?

— Да, Бобби.

— Пап, ты вернешь Джеффа?

— Что? Прости, сынок, я не расслышал…

— Он — мой друг. Ты вернешь его обратно, да?

— Папа обо всем позаботится, — сказала Диана. — А теперь пойдем, я снова уложу тебя в постельку.

— Пусть папа подвернет под меня одеяло, — сказал Бобби.

— Дуг? Ты пойдешь?

— Разумеется, — с озабоченным видом Кинг поднялся на несколько ступенек и взял сына за руку. — Пойдем, Бобби.

— Бедный Бобби, — сказала Диана, когда они ушли. — Он все еще никак не может понять, что произошло. Он просто видит, что его друг пропал и, по-моему, чувствует себя в какой-то мере ответственным за это. Собственно, я и сама испытываю то же чувство.

— У вас, Диана, просто нет никаких причин считать себя в чем-нибудь виноватой, — сказал Камерон. — Как только Дуг уплатит им этот выкуп…

— Да, умом я все понимаю, но все-таки ощущаю какое-то чувство вины. Временами мне даже кажется, что это мой сын находится в руках этих страшных людей. — Она помолчала. — Я, пожалуй, пойду все-таки и покажу Рейнольдсу эту телеграмму. — Она снова умолкла. — Детектив Мейер, а не смогли бы вы тоже пойти со мной и поговорить с ним. Может быть, вы ему расскажете о том, какие меры тут предпринимаются. Может, это хоть немного приободрит его. Он совершенно выбит из колеи всем случившимся.

— Конечно, — сказал Мейер. — Я с удовольствием сделаю все, что в моих силах. — Они направились к выходу. У самой двери Мейер приостановился и бросил через плечо. — Если зазвонит телефон, крикните мне. Сами трубку не берите.

— О’кей, — сказал Камерон.

Оставшись в гостиной один, Камерон закурил сигарету, а потом быстрыми шагами направился к лестнице и глянул наверх. Затем он таким же быстрым шагом пересек гостиную, оглядываясь на дверь, ведущую на кухню, и подошел прямо к телефону. Он снял трубку и торопливо набрал номер, не сводя глаз с лестницы, ведущей на второй этаж, в жилые помещения дома. Пальцы его свободной руки выбивали нервную дробь на поверхности столика для телефона.

— Алло? — сказал он наконец. — Можно попросить к телефону мистера Бенджамина? — Он помолчал, настороженно слушая. — Говорит Питер Камерон. Да, я подожду, но, пожалуйста, поторопитесь. — Он снова тревожно глянул в сторону лестницы. Рука с сигаретой нервно потянулась ко рту, он сделал глубокую затяжку, выпустил длинную струю дыма, глянул в сторону кухни и уже готов был повесить трубку, но услышал наконец долгожданный голос.

— Алло?

— Джордж?

— У телефона Джордж Бенджамин.

— Говорит Пит Камерон. Я тороплюсь. Место Дуга по-прежнему за мной?

— Я же сказал тебе, разве не так? Если хочешь, я могу дать тебе письменную расписку.

— Да, так будет лучше. Сделка в Бостоне, о которой я тебе говорил раньше, касается покупки акций. Дуг там нашел девятнадцать процентов полноценных акций.

— Что?!

— А кроме того, у него самого тем временем уже собрано двадцать восемь процентов. Ты недооценивал его, Джордж.

— Двадцать восемь… — трубка надолго замолчала. — Так как же в таком случае мы сможем устранить его голосованием? Как это нам провернуть?

— Никак, — сказал Камерон. — Если только вы не расскажете Старику, что он у него за спиной занимается махинациями. Привлеките, хотя бы временно, Старика на свою сторону. Это — единственный выход.

— А какой от этого может быть прок? Если Дуг обтяпает эту свою сделку, у него будет сорок семь процентов акций! Даже заручившись поддержкой Старика, мы не наберем достаточно голосов, чтобы свалить Дуга. Черт побери, да он же теперь запросто свалит нас и вышибет из дела.

— Но только если эта сделка пройдет гладко. Ты что — не слушаешь радио?

— Ты имеешь в виду эту чепуху с похищением? — сказал Бенджамин. — Какое это может иметь отношение…

— Самое прямое!

— Так это даже не сын Дуга!

— Нет, но выкуп-то спрашивают с него, тем не менее. А если он его заплатит, то бостонская сделка вылетает в трубу.

— Несомненно.

— В настоящее время я стараюсь выудить у него, с кем именно он хочет заключить эту сделку в Бостоне. Может, и здесь нам удастся оставить его с носом.

— Ты абсолютно правильно действуешь, Пит, — сказал Бенджамин с оттенком восхищения в голосе.