Гнусные гномы

– Вот и славно! – обрадовался человечек. – Как это ни удивительно, но в данном случае я прав. – Он оглядел своих товарищей и предостерег их: – Попрошу меня не перебивать! Пора представиться. Как многомудрые путешественники, вероятно, уже поняли по нашему малому росту и привычке к труду, мы карлики, вернее, гномы.

– Привычке к труду? – возмутился Башмачник. – Да я бы им и набойку поставить не доверил! Стука много, а пользы…

Я призвал Домового сохранять спокойствие.

– Гномы? – переспросил я. Интересно! Я припомнил, что в детстве читал о семи гномах в одной старой сказке. Неужели в Восточных Королевствах они существуют на самом деле? Я решил, что не нарушу приличий, если спрошу об этом:

– Так вы, значит, те самые…

– Нет, нет, многоуважаемый господин! – прервал меня человечек. – Заманчивая, конечно, версия, и все же, боюсь, вы ошиблись. Мы вовсе не те. Мы совсем другие.

– Вот как? Значит, другие…

Человечек быстро-быстро закивал, ужасно довольный моей понятливостью:

– Да! Мы – Семь Других Гномов.

– Хорошенькое дело! – сказал Снаркс. – Других… Не хочет ли он этим сказать, что в окрестностях есть еще кто-нибудь в этом роде?

– А тебе-то что? – огрызнулся угрюмый.

– Проклятие! – ответил ему Хендрик, сделав несколько предупреждающих пассов Головоломом.

– Погодите, погодите! – взмолился вежливый человечек, ломая руки. – Мудрейшие и достойнейшие гости, по сравнению с которыми мы всего лишь черви, пресмыкающиеся в грязи! Умоляю вас разрешить мне представить наконец моих бедных и неразумных друзей! Сделайте такое одолжение! Буду вам вечно признателен!

– Итак? – поторопил его я, вовсе не будучи уверен в том, что хочу вечной признательности или любого другого вечного чувства от этого угодливого субъекта. Тем не менее мне показалось, что, не претерпев мук знакомства с ним, нам никогда не добраться до Матушки Гусыни. И я попросил его продолжать.

– О, я припадаю к вашим стопам! Я вам так благодарен! Хоть я – всего лишь грязь, покрывающая вышеуказанных червяков, которые, как я уже сказал, ползают у вас под ногами… Впрочем, позвольте мне наконец представить вам моих друзей…

– Сколько можно одно и то же талдычить? – рявкнул угрюмый.

Угодливый указал на него ручонкой и сказал:

– Это Грубый. Как благородные господа уже поняли, он вполне оправдывает свое прозвище.

– Теперь моя очередь!

Наш собеседник кивнул на гнома, стоявшего слева от Грубого, и сказал:

– Это Раздражительный.

– А почему меня так кратко представляют? – заныл тот.

– На твоем месте я не обращал бы на них внимания, – сказал гном, стоявший еще левее Раздражительного. – Лично я вообще не хочу иметь с ними ничего общего! – Он задрал нос и отвернулся.

– Это Заносчивый, – пояснил первый гном.

В этот момент другой гном налетел на Заносчивого сзади.

– Да смотри же ты, куда лезешь! – заорал тот. – И почему я должен так жить? – И гном задрал нос еще выше, к самым небесам.

Гном, который нас знакомил, положил руку на плечо наткнувшемуся на Заносчивого. Тот часто моргал и, казалось, был совершенно неспособен сфокусировать взгляд на чем-нибудь.

– А это Рассеянный.

– А? – спросил тот, а потом добавил: – А-а! Первый гном указал на троих, что стояли сзади:

– А это, конечно же, Унылый, Шумный и Болезненный.

Унылый застонал, Болезненный закашлял, Шумный что-то уронил.

– Ах, глубокоуважаемые господа! – воскликнул гном, как будто он только что до этого додумался. – Я ведь не позаботился представить вам свою собственную жалкую, глупую и пренеприятную персону! – Он низко склонился и поцеловал пыль у моих ног. – О, великодушнейшие, чудеснейшие, просвещеннейшие господа, стоящие надо мною так высоко, что я для них – не больше булавочной головки, да что там булавочная головка, не больше…

– Давай закругляйся! – не выдержал Грубый.

– Ах! – Человечек распрямился, расплылся в улыбке, однако в глаза мне не смотрел, – Так вот, господа, я – не кто иной, как Льстивый.

– Я так и думал! – заметил Снаркс.

– Да уж, – сказал я. – Очень приятно познакомиться. Ну а теперь вы нас извините, но нам пора идти.

– О нет! – вскричал Льстивый. – Сто тысяч извинений, достопочтеннейшие господа, но так не пойдет. Теперь, когда вы попали в нашу убогую компанию, боюсь, что вам придется остаться и воспользоваться нашим гостеприимством.

– Проклятие! – Хендрик поднял дубинку. – Вы собираетесь взять нас в плен?

– О, разумеется, нет! – заюлил Льстивый. – Мы никогда не осмелились бы применить силу к таким благородным господам, как вы. Я, недостойный, могу лишь почтительнейше осведомиться, не окажете ли вы нам честь сделаться нашими пленниками?

– Вот как? – Я с трудом удержал Хендрика. – А почему вы предлагаете нам такое?

– Миллион извинений, о проницательнейшие из путешественников, но должен вас заверить, что то, что мы вам предлагаем, каким бы убогим это вам ни показалось, в тысячу раз лучше всего остального.

– Вот как? И что же это за «остальное»? Льстивый улыбнулся еще более виновато и ответил двумя словами:

– Матушка Гусыня.

– Где? – испугался Раздражительный.

– Подумать только, с кем приходится общаться! – брезгливо выдавил Заносчивый.