Гном

Деревенскія двушки вернулись съ ручъя часъ тому назадъ. Послдній отблескъ заката погасъ на горизонт, и ночь становилась все темне и темне, когда Марта и Магдалена, прячась одна отъ другой, вышли изъ деревни, и двумя разными дорогами направились къ таинственному ручью. Ручей протекалъ между мшистыми камнями, въ глубокой лощин, заросшей большими тополями. Когда замолкли вс дневные звуки и затихли мало-по-малу псни пахарей, возвращавшихся съ поля, бубенчики стада, крики пастуховъ и лай собакъ, и колоколъ на церковной башн прозвонилъ въ послдній разъ, цризывая къ молитв,- воцарилось величавое безмолвіе ночи, безмолвіе, исполненное странныхъ и неуловимыхъ звуковъ.

Сестры тихо прокрались между деревьями и вышли къ ручью незамтно другъ для друга, скрытыя темнымъ покровомъ ночи. Марта не знала, что такое страхъ, и шла твердой ршительной поступью. Магдалена вздрагивала отъ малйшаго шума, даже отъ звука своихъ собственныхъ шаговъ по земл, усянной сухими листьями. Когда сестры подошли къ ручью, ночной втеръ началъ шевелить вершины высокихъ тополей, и казалось, что на шопотъ втра въ густой листв, отвчаетъ однообразный лепетъ водяныхъ струй.

Марта и Магдалена начали прислушиваться къ этимъ звукамъ, что раздавались у нихъ подъ ногами, точно смутный говоръ, и носились надъ ихъ головами, какъ тихія жалобы, то возростая, то затихая въ лсной чащ. И пока проходили часы за часами, шопотъ втра и ропотъ воды приводили ихъ все больше и больше въ какое-то странное, восторженное состояніе, и об он, точно въ бреду, чувствовали, какъ кружится у нихъ голова, какъ туманится зрніе и звонъ раздается въ ушахъ, точно он перерождаются въ какія-то чуждыя, невдомыя существа. И мало по малу, какъ слышатся во сн непонятные, далекіе отголоски, такъ стали имъ слышаться среди этихъ дивныхъ звуковъ другіе, смутные, неясные звуки, — сначала раздался точно лепетъ младенца, призывающаго мать неумлымъ дтскимъ языкомъ: потомъ зазвучали безсвязныя слова, полились цлыя смутныя, тихія рчи, и наконецъ… заговорилъ ночной втеръ, блуждая межь деревьями, и заговорилъ быстротечный ручей, пробгая по камешкамъ… И шептали они:

РУЧЕЙ.

   Красавица, ближе! Приблизься ко мн,
   Послушай, что я разскажу…
   Тебя отражая въ моей глубин,
   Я весь трепещу и дрожу…
   Красавица! Лепетъ блестящей струи —
   То говоръ, то шопотъ, то ласки мои…

ВТЕРЪ.

   Подними головку нжную,
   Двушка — дитя…
   Ночью тихой, безмятежною,
   Вя и шутя,
   Я чело твое невинное
   Буду цловать,
   И лаская, кудри длинныя
   Нжно разввать…

МАРТА.

   О говори, говори, таинственный ручей! Я пойму тебя… Голова у меня кружится, смутны мои мысли, какъ смутны твои неясныя рчи. О, говори!..

МАГДАЛЕНА.

   Мн страшно… Втеръ небесный, втеръ душистый! повй на меня прохладнымъ дыханьемъ, оживи мою бодрость: смущенъ мой слабый умъ…

РУЧЕЙ.

   Я крадусь во тьм, я таюсь въ глубин,
   Во мрак свершаю теченье;
   Открыты вс тайны подземныя мн
   И силъ сокровенныхъ движенья…
   Несу я отраду изъ сердца земли:
   Рчамъ моимъ дивнымъ въ молчаньи внемли!

ВТЕРЪ.

   Блыми крылами воздухъ возмущаютъ
   Ангелы святые въ горней вышин
   И полетомъ быстрымъ втеръ порождаютъ:
   Я родился въ неб, въ свтлой глубин…

   На закат солнцу я приготовляю
   Ложе изъ пурпурныхъ, яркихъ облаковъ,
   Я росой жемчужной щедро окропляю
   Съ утренней зарею чашечки цвтовъ.

   Какъ бальзамъ цлебный, пей мое дыханье…
   О! открой мн сердце, душу мн открой:
   Ты тогда узнаешь счастье безъ названья,
   Духъ твой просвтлетъ радостью святой…

МАРТА.

   Не даромъ я любила наклоняться къ земл и прислушиваться къ журчанью подземныхъ водъ… Сердце мое чувствовало, что въ немъ таится что-то невдомое, что мн суждено уразумть…

МАГДАЛЕНА.