Глобальный проект

Разговор с проституткой сложился как нельзя лучше. Сиверов гнусавым голосом начал читать ей проповедь о богобоязненности и более достойных профессиях. Она агрессивно возразила, без запинки рассказав короткую печальную историю своего первого грехопадения и Божьего невмешательства в эту ужасную несправедливость. О том, что такая легенда есть у каждой женщины, продающей свою любовь, Глеб знал наверняка. Обида на Бога, не обеспечившего ее автомобилем, жильем, трудолюбием и чистоплотностью, тоже всегда присутствует. Так что оставалось только выяснить, какой именно из богов не пожалел бедняжку. Жаклин не повезло с христианским творцом, но и мусульманский, и другие, плохо ей известные, тоже, оказывается, не всегда предотвращали падение своих дочерей. Слово за слово, Сиверов выяснил, что хотя в Севре нет действующей мечети, сторонников Аллаха хватает. В Севре мусульмане собираются у некоего Саллаха, эмигранта из Туниса. Кажется, он на этом даже зарабатывает, и неплохо. Поэтому его дочкам не приходится таскаться вечером по барам в поисках приработка, не то, что ей, несчастной, одинокой сироте…

Вскоре у проститутки закончились и сок, и коньяк. Слепой тоже выразительно потряс пустой пивной банкой и побрел к выходу.

Лестница была пустынна, и Глеб на ходу снял кепку, расправил плечи, надел очки. Через минуту сел за руль своей машины, разложил на коленях карту и быстро нашел улицу, где жил Саллах.

Недалеко от нужного дома была небольшая платная стоянка, откуда хорошо просматривался вход. В окнах горел свет, занавески шевелились, отчетливо различались человеческие фигуры. Вскоре двери приоткрылись, на крыльцо, громко разговаривая, вышли несколько мужчин. Сиверов узнал одного — толстый, низкорослый дядя Люк. Вслед за ними на крыльце появились женщины, некоторые сняли низко завязанные платки, другие просто отодвинули их к затылку, трое присоединились к мужьям, ничего не меняя в своих головных уборах. Люк подошел к машине один. Возможно, тетя Андре и дети не разделяли его религиозных воззрений, или молились дома.

* * *

Отомстить Пьеру, отдавшись русскому Володе, не получилось: он даже в номер ее не позвал. Едва выйдя из бара, сразу извинился и пошел к себе, ничего не объясняя. Видимо, просто пожалел… Спасибо ему. Ей совсем не хотелось дарить себя ни Илие, ни его товарищам. Володя, кстати, сразу понравился ей больше других, но начинать с него? Нет, ее первым мужчиной будет если не Пьер, то кто-то похожий на него.

Николь печально брела вдоль улицы, не надевая своей яркой шапки. Снова по щекам катились крупные соленые капли, подсыхали от ветра и пощипывали уголки рта. Столько раз она отказывала мужчинам в их главной просьбе, но никогда не предполагала, что какой-нибудь из них откажет ей. Не думала, что влюбится без памяти в белого иностранца, взрослого, женатого… Что будет плакать из-за его равнодушия, редкой красоты и особенного, проникающего взгляда. Что будет помнить всем телом его случайные невинные прикосновения, запах его кожи, одеколона, джутовой куртки. И будет бесконечно думать: когда она ошиблась, почему он передумал? Ведь сразу все было наоборот — он интересовался, а она повелевала…

Тормоза завизжали у нее за спиной, дверца машины щелкнула, приоткрывшись. Николь и не заметила, что, погрузившись в любовную тоску, сошла с пешеходной дорожки на проезжую часть улицы. Но даже не это было удивительным, предрождественским чудом — за рулем чуть не сбившего ее авто сидел предмет ее страданий, красавец, супергерой Пьер Никонов. Нервы самой эффектной официантки ресторана не выдержали, и она, цепляясь руками за капот и бампер, осела на мокрый холодный асфальт.

Чертыхаясь, Глеб выскочил из машины — поначалу он не поверил в обморок, но очень быстро сообразил, что ошибся — дыхание Николь было поверхностным, пульс сбивчивым, на мерзкий запах нашатыря она не реагировала. Вызывать полицию и доказывать, что девушка в беспамятстве посреди дороги, почти под колесами его автомобиля — не жертва ДТП с его участием, глупо. Везти беднягу к матери, два часа назад угрожавшей любому, кто помешает благополучию ее крошки — еще глупее. Молясь, чтобы никто их не увидел, Сиверов положил несчастную на заднее сиденье и поехал в сторону отеля. Что если пользовавшийся ею чеченец предлагал наркотики или перепоил водкой? Как узнать? Вообще-то, в таких случаях дам оставляют у себя… А вдруг она ушла сама? Слишком мало времени прошло с тех пор, как они покинули бар. Выпить, заняться любовью и неторопливо дойти до этого места она бы вряд ли успела. Честно говоря, получается, что тридцати минут ей хватило бы только на дорогу… Выходит, отказала «молдавскому голландцу»?

Сиверов припарковался невдалеке от платной стоянки. Николь не приходила в себя. Вне всякого сомнения, это было слишком серьезно, чтобы просто ждать.