Глобальный проект

Бизнесмен Эдуард Бакчеев вышел из «Нователя» в обнимку с пьяным товарищем, объяснив равнодушному портье, что они отправляются на поиски французских приключений и более дешевых проституток. Пройдя немного по пустынным улочкам, он набрал телефонный номер Саллаха и попросил одолжить ненадолго автомобиль. Через десять минут полусонный сын единоверца подогнал к назначенному месту неприметную старую «мазду», вынул из багажника велосипед и укатил на нем домой. А Захар наугад помчался вдаль, въехал в лесополосу, притормозил там. Вытащил почти не сопротивляющегося Гасана, длинный острый нож и привычным движением перерезал тому горло. Сырая холодная земля пропиталась горячей кровью, тонко и страшно пискнула незнакомая ночная птица… Джагаев сбросил тело в неглубокую яму, завалил жухлой листвой и ветками, притоптал их. Потом несколько раз проехал по этому месту колесами чужой машины и вернулся в Севр. Авто оставил там же, где взял, позвонив хозяевам. И вернулся к себе. Была уже глубокая ночь, портье дремал, откинувшись на спинку стула. Он сонно приоткрыл глаза — поздний постоялец заговорщицки подмигнул ему и шепотом сообщил, что товарищ остался у девочки…

Теперь предстояло решить, кто пойдет вместо Гасана, то есть погибнет в подвале севрского Бюро. И Ильяс, и Захар знали, что детонаторы рассчитаны на очень недолгое время, которого, скорее всего, не хватит на то, чтобы выбраться из подвала наружу. Никого из своих Саллах не отдаст, но, возможно, найдет фанатика, ждущего возможности проявить себя, либо глупца, который за деньги согласится выполнить работу, не понимая, что она принесет ему смерть.

Назавтра была утренняя смена Николь. Презрительно улыбаясь, она обслужила столики всех своих русских знакомых, приметила, что Володи нет.

Сиверов уже успел встретиться с мадам, матерью Николь, и господином Лоссэ на заднем дворе ее собственного дома, получить настоящий бэйдж, примерить комплект униформы. Через час Серж заедет за ним и введет в заветное помещение.

Вместо убитого Гасана в разведку с человеком Саллаха пошел сам Захар Джагаев, даже не объяснив еще не протрезвевшему Ильясу почему. Тот лечил шумящую голову минералкой, стоя полураздетым на балконе. Обрывки вчерашнего вечера складывались в его обкурившемся мозгу в сложную мозаику, в которой никак не хватало отдельных деталей. Главное, что он четко помнил — завтра случится главный взрыв его жизни, после чего можно будет снять деньги со специально открытого счета и на много лет стать честным, ленивым буржуа исламского толка.

Чеченский эмиссар и агент российских спецслужб вошли в хранилище Международного бюро мер и весов абсолютно беспрепятственно. В преддверии рождественских каникул сканер радужных оболочек глаза был поставлен на трехдневную профилактику по рекомендации начальника охраны Люка Макунды. Техник по ремонту оборудования Серж Лоссэ, разобрав идеально действующий прибор, лично доложил шефу, что трех дней будет недостаточно. Для гарантии бесперебойной работы нужна неделя. Поэтому и Джагаев, и Сиверов своими глазами увидели опломбированные, вложенные одна в одну ячейки-капсулы, возлежащие на стерильных постаментах эталоны. Каждый из них ясно осознал, что место, где можно закрепить незамеченным кусок пластида и воткнуть в него детонатор, найти почти невозможно. Помещение оборудовано камерами видеонаблюдения, и изображение транслируется на множество мониторов в нескольких пунктах охраны. Охранники особого ранга, чей статус на время купили Слепой и Захар, лишь присутствовали при выемке эталонов и сопровождали их перемещение в особых кейсах по зданию Бюро. Действующих выставочных комплектов было пять — их меняли по специально составленному графику и после каждого «переезда» тщательно проверяли в особой лаборатории. Кроме этих пяти «исторических» комплектов было еще десять так называемых дубликатов, которые содержались под меньшим количеством колпаков, имели не столь многостраничные паспорта соответствия. Они использовались для предварительных экспериментов, выставлялись, если в помещении Бюро шли ремонтные работы или предвиделось экскурсионное нашествие. Именно такие образцы Лоссэ планировал продать русскому коллекционеру, подменив их дешевыми болванками и линейками из грубого сплава. Для этого он заранее выкрал пластиковый ключ от одного из сейфов и собирался опустошить сейф сегодня, а наполнить хламом завтра. Некто третий, неведомый ни мадам, ни покупателю, гарантировал, что в нужное время блестящая сургучная пломба, дополняющая электронные барьеры, легко съедет со скользких шнурков. На ее место нужно будет закрепить новую. Материал для пломбы и штамп-отпечаток Лоссэ получил во временное пользование относительно недорого. Третьим, участвующим в операции исключительно из дружеских чувств к русскому эмигранту Сереге Лосеву был тунисский эмигрант Саллах, духовный наставник многих приезжих, среди которых значился и начальник охраны дядя Люк.