Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

Это оказалось тем проще, что подобные процессы подспудно происходили еще в СССР⁴⁷⁴, где мутации социалистических производственных отношений (бюрократизм, блат, ведомственность, местничество) возрождали добуржуазные формы. Как следствие сегодня в российской экономике присутствуют и отношения личной зависимости (в частности, клановость и «вассалитет» в отношениях бизнеса и государства, внеэкономическое принуждение в отношениях «бизнеса» и работников, прежде всего иммигрантов и т.п.), т.е. достаточно типичные черты реверсивного исторического процесса - своего рода «рефеодализации» (подробнее об этом - в последующих разделах текста)ⁱ.

В результате этой негативной конвергенции типичный для раннего капитализма XVI - начала XVIII веков преимущественный прогресс непромышленного капитала, создающего предпосылки для индустриализации, в наших условиях обернулся регрессом - деиндустриализацией. Акцент на преимущественном развитии торговли, посредничества и услуг характерен для обоих случаев, но историческое содержание - противоположно. Повторим: если в начале капиталистической эры в этих сферах создавались предпосылки для будущего прогресса индустрии (самой передовой для того времени отрасли экономики), то в России начала XXI века экспансия торговли и услуг стали важным фактором деиндустриализации, т.е. противоположного по своей исторической направленности тренда. Как следствие этих процессов вместо типичной для первоначального накопления капитала заинтересованности буржуазии в техническом прогрессе и прогрессивной для XVIII - начала XIX века индустриализации, в постсоветской России капитал оказался безразличен к инновациям и содействовал усилению регрессивной для нынешней эпохи деиндустриализации вкупе со стагнацией креатосферы (образования, фундаментальной и прикладной науки и т.п.²).

Суммируем: предложенная выше методолого-теоретическая парадигма позволяет выделить систему взаимоадекватных содержательных

^ БузгалинА.В. Белая ворона (последний год жизни ЦК КПСС: взгляд изнутри). М.: Знание, i993.

¹ Авторская позиция по этому вопросу излагалась не раз на протяжении последних десятилетий: от препринтов докладов i99i года (их оригиналы, к сожалению, не сохранились даже в нашей личной библиотеке) до текстов докладов на относительно недавно прошедших международных конференциях, специально инициированных авторами для обсуждения проблем рефеодализации в нашей стране (см.: Бузгалин А.В., Колганов А.И. Стратегии России: общество знаний или новое средневековье? М.: Едиториал УРСС, 2008). Совеобразный «ренессанс» феодальных форм в постсоветской России отмечают и зарубежные исследователи (см.: Lester J. Modern Tsars and Princes: the Struggle for Hegemony in Russia. L.: Verso, i997).

² Призывы российских властей к реиндустриализации и надежды на то, что отечественный капитал сможет в будущем начать восстанавливать промышленность, даже если когда-нибудь и реализуются, то все равно окажутся регрессивны: для XXI века прогрессивным может быть только преимущественное развитие высоких технологий, науки, образования, кульутры.

характеристик постсоветской российской экономической системы. Это система (i) переходным производственных отношений, возникших в результате (2) инволюции советской экономической системы (мутантного социализма) и образования вследствие ее разложения системы, объединяющей, с одной стороны, (3) продукты разложения последней и генезиса (вследствие этого разложения) форм, характерных для поздне-феодально-раннекапиталистического экономического строя, а с другой -(4) формы позднекапиталистических отношений полупериферийного типа.

Этот продукт незавершенной реверсивной трансформации, будучи внутренне противоречив (к анализу противоречий этих переходных отношений мы вернемся ниже), тем не менее оказался способен к стабилизации, или, точнее самоконсервации. Причины этого - в обретении данной неорганической совокупностью переходным производственных отношений адекватным для нее институциональным форм и материально-технической базы.

Адекватная для нее материальная база образовалась в результате

(i) разрушения тяжелой индустрии и постиндустриального сектора СССР/ РСФСР, что привело разрушению высококонцентрированных и высокоспециализированных производств и открыло дорогу для формирования конкурентной среды; (2) экстенсивного воспроизводства сырьевого сектора и формирования (3) совокупности «вторичных» (сборочных и т.п.) производств, являющихся в большинстве своем филиалами ТНК или их «партнерами» вкупе с (4) приоритетным развитием торговли, сферы услуг и посредничества (как правило, тоже зависимого от импорта и зарубежного капитала). Как мы показали выше (а это хорошо известно и из работ левых теоретиков «экономики развитиям) эта материальная база адекватна для консервации [полу]периферийного капитализма в его неорганическом единстве с позднефеодальными формами и продуктами разложения советской системы (то, что мы назвали «негативной конвергенцией»).