Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

Доминируют в современной российской экономике формы рынка, характерные для [NB!] позднего капитализма, но они присутствуют, как правило, в неразвитом и деформированном виде. Их дополняют не только «классические» формы рынка, но и широкий спектр полуфеодальных форм.

Причина этого (в том числе - деформаций позднекапиталистических форм рынка) в том, что характерные для капитализма товарные отношения («рынок») сложились в российской экономике как система, первоначально в основном подчиненная нерыночным или не вполне рыночным (аналогом здесь может служить значимо деформированный традициями и личной зависимостью рынок эпохи средневековья) формам и потому сама живущая в деформированном виде. В нашей стране характерные для позднего капитализма рыночные механизмы формирования пропорций, стимулирования производителей и т.п. (в частности, олигополистическая конкуренция) работают, но (1) в крайне специфическом виде и (2) будучи лишь одним из способов координации.

В силу этого специфические для позднего капитализма трансформации рынка (олигополизм, неравная «рыночная власть» акторов) в российской трансформационной экономике приобрели вид локального корпоративномонополистического регулирования рынка, также деформированного (по сравнению с «классическим» видом, характерным для развитых экономик) вследствие наличия государственно-бюрократических и поздне-феодальнъх переходных форм (об этих деформациях - ниже).

Именно такой рынок, а не абстрактно-мифическая «экономическая свобода», якобы приходящая на смену бюрократическому планированию, господствует сегодня в России. Свобода товаровладельца в трансформационных экономиках достаточно иллюзорна: его поведение здесь детерминируется крупнейшими корпорациями. Впрочем, это регулирующее влияние, конечно, несколько слабее, чем в прошлом - бюрократическое. Существенно, что и в прошлом, и ныне эта детерминация существенно варьирует (например, ранее это была разница между «слабым» планом в Венгрии с конца 1960-х годов и «сильным» в СССР 1950-х годов; сейчас - между «слабой» властью корпоративных объединений в некоторых областях сервиса и «сильной» - в «городах-заводах» типа Магнитогорска или Норильска).

Экономической теории этот механизм локального корпоративного регулирования хорошо знаком. В неоклассике он характеризуется как «рыночная власть». В классическом институционализме Гэлбрейта - как «плановая система», которую корпорации создают вокруг себя, формируя диффузное пространство воздействий на потребителей и субпоставщиков через рекламу и массу других каналов⁴⁷⁶. В новом институционализме - как неравная «переговорная сила»⁴⁷⁷. В марксизме - как локальное, частичное полицен-тричное регулирование экономики со стороны крупнейших корпораций (последние положения были развиты в поздних работах Ф. Энгельса, в текстах В.И. Ленина и в работах критически мысливших советских ученых 1960-1970-х годов, которые ввели понятие «неполной, монополистической планомерности»⁴⁷⁸). Применительно к СССР, где такое локальное регулирование также имело место наряду с централизованным планированием, этот феномен был назван «вегетативным контролем» (по аналогии с различением центральной и вегетативной нервной систем в организме человека)⁴⁷⁹.

Еще на заре реформ авторы подчеркнули роль этих механизмов, показав, что они качественно отличны как от народнохозяйственного планирования и регулирования, так и от рыночного саморегулирования. Напомним, что в данном случае отдельные институты экономических систем в силу определенных причин (высокий уровень концентрации производства и/или капитала, корпоративная власть и т.п.) получают способность сознательно (но в локальных, ограниченных масштабах) воздействовать на параметры производства поставщиков и потребителей (объем, качество, структура), рынка (цены на продукцию контрагентов, расширение продаж за счет маркетинга), социальной жизни и т.п.

Этот механизм отличен от народнохозяйственного планирования по своим субъектам, объектам, целям и содержанию: государство, как представитель общества, - обособленная корпорация; национальная экономика - часть (локус) рынка, производства; общенациональный -корпоративный интересы и т.п. Но он содержательно отличен и от рыночного механизма саморегулирования.