Читаем Глаза Фемиды полностью

Колонтайцу наука показалась нехитрой и он старался изо всех сил, пытаясь, если не превзойти, то хотя бы не отстать от наставника. Увлекшись удачной охотой, он в поисках налимов ушагал по берегу довольно далеко. И, может, шагал бы еще дальше, но небо вдруг поблекло, солнце спряталось и тени подо льдом стали трудно различимы. Промахнувшись раза два, Колонтаец понял, что пора возвращаться. Набитых налимов на обратной дороге насобиралось столько, что за один раз не унести, и Антон сложил часть их в одну кучу, чтобы потом вернуться и забрать. У избушки Няшина не оказалось. Антон разгрузил мешок и вернулся за оставленной рыбой. Луна протянула по снегу длинные тени от веток, лед на реке искрился как широкая дорога, ничто не нарушало спокойствия. Тайга, казалось, вымерла и от этого становилось тревожно. Колонтаец старался идти так, чтобы не нарушать тишины. Возле оставленной рыбы ему померещилась юркая тень, которая метнулась в кусты. Сразу припомнилось оставшееся в юрте ружье: вот так всегда, когда с собой ружья нет, дичь под ногами шарахается. Любого охотника спросите — и вам подтвердят, что это закон тайги. Кучка рыбы оказалась затронутой: один из налимов оказался оттащен на небольшое расстояние и наполовину съеден. А вокруг отпечатались круглые, поменьше чем у Орлика, следочки. «Плутовка приходила», — догадался Антон. И хотел оставить ей половину налима, но передумал, вспомнил про голодного Орлика и решил преподнести ему от лисы подарочек.

«Правильно сделал, что не оставил, — одобрил его Няшин. — Прикормил и хватит. Голодная она лучше в ловушку пойдет. По осени лисы всегда вдоль воды шарят: где подранка поймают, где рыбу дохлую подберут. На этом она нам и достанется. Завтра мы ее добудем. А ты еще спрашивал, зачем нам рыбы столько — на приваду в капканы и кулемки. Если ночью снег не выпадет или лед не окрепнет, завтра опять налима промышлять будем. А на твою знакомую обязательно капкан навострим».

Паша налимов взялся варить сам. Вспоров рыбам брюхо, он вынул из каждой печень-максу и растер ее со снегом в тарелке. Затем, когда уха в котле закипела, заправил ее растертой максой. Навар получился густой, белый, душистый. «Нет в мире ухи вкуснее, чем из налима, — думал Антон, хлебая уху. — Беда только, что картошки нет и сухари вместо хлеба». Это Антон начинал скучать по привычной пище. Рыба — она и есть рыба, каши не заменит. На одной рыбе не проживешь — домашнего хочется. А впереди зима долгая.

<p>Глава девятая. В снегах</p>

Как давно снятся нам только белые сны,

Все иные оттенки снега занесли. —

Мы ослепли — темно от такой белизны…

В. В. Высоцкий

Промышлять налимов больше не пришлось: мороз сковал реку окончательно. И наутро не только палкой, но и топором пробить лед оказалось непросто. Пришлось Колонтайцу подолбить не только прорубь для забора воды, но и лунки для подъема сети отдалбливать. Зато когда подняли сеть, в ней оказалось штук двадцать толстомордых красавцев-язей, каждый килограмма по два. «Маловато, — как бы огорчился Няшин. — Однако язь уже в Обь пошел. Дней десять будет катиться. Теперь, Антон, рыбалка станет твоей ежедневной работой, пока ход рыбы не кончится. А я тем временем буду путик обустраивать, ловушки выставлять, может, пушнины напромышляем».

Рыбу выбрали и сеть задернули обратно под лед. На открытом льду мела поземка, и ветер пробирал до костей. И как это Няшин на таком холоде работает голыми руками и не боится окунать их в воду — уму непостижимо. Но ничего не поделаешь, эту науку придется постигать теперь и Колонтайцу. Таежная свобода, это не сахар к чаю. За эту радость тяжким трудом платить приходится. И никто за тебя твою работу не сделает и на завтра ее не отложишь. На промысле — если не успел, значит, навсегда опоздал и упущенного не воротить.

Однако лиса в капкан Няшину все-таки попалась самой мордочкой. Норкой, как говорят охотники. Паша подвесил ее за задние ноги и мигом спустил шкурку чулком. «Учись, пока я жив, — подмигнул он Антону. — Однако ты парень фартовый: первая шкурка в этом сезоне и сразу лисья. Если бы так и дальше, то можно жить». Но дальше попадались одни лишь зайцы. За рекой, где в осиннике косые натоптали торные тропы, Няшин учил Антона промышлять их петлями. В тесных местах, где заячья тропинка пролегала через кустарник или между деревьями, ставилась петля из тонкой проволоки. На бегу зайчишка ее не видел и попадался. Много ли зверьку надо. Однако шкурка у него копеечная, и Паша приходил с добычей не очень довольный. На зайцах много не заработаешь, а сезон ловли ондатры они с Колонтайцем пропустили за решеткой. Каждый раз Паша с Орликом уходили все дальше и дальше по ловушкам. Но большой удачи не было. Однажды удалось добыть колонка, другой раз — некрупную выдру. Тетерева и зайцы в счет не шли. Лисьи следы попадались редко и давние. Поэтому Орлик, убегая по лисьему следу, возвращался с виноватым видом. Сезон не задавался.

Перейти на страницу:

Похожие книги