Глаза Фемиды

Антон далеко от избушки не удалялся. И вовсе не потому, что боялся тайги. Нет, к ней он давно привык, еще во времена армейской службы, а затем преддипломной практики, когда он, студент лесотехнического института участвовал в многодневной экспедиции по таксации и оценке запасов спелой древесины вдоль трассы будущей железной дороги Тавда — Сотник. Места там были самые медвежьи и ничем не уступали угодьям Няшина. Работа геодезистом-топографом в экспедиции закрепила полученные ранее навыки по ориентированию в лесу. Цепкому глазу топографа стоило один раз увидеть местность, чтобы она закрепилась у него в памяти надолго. А на знакомых местах не заплутаешь. Значит, и бояться нечего. Нет, в недалеких отлучках Колонтайца крылась иная причина: легкая одежонка. Ватные брюки и телогрейка, даже если под нее одеть все рубахи и свитер, а поверх — брезентовый плащ, — от сибирской зимы защита слабая. Однажды Колонтаец увлекся охотой на тетеревов, слетевшихся поклевать березовых почек и не заметил, как затянуло небо и запуржило, хоть глаз выколи — ничего не видать. В такую погоду надо в избе сидеть, а не по лесам шататься. Собьешься с дороги — и никто тебя уже не найдет, поскольку до весны закоченевший труп зверье растащит. Долго блудил по сугробам Колонтаец, стал совсем уже было замерзать, да, на счастье, пурга улеглась так же внезапно, как началась, а за рекой, в сумеречном небе обозначился дымок юрты: Няшин вернулся и затопил печь. Это великое дело возвратиться с мороза в теплую избу и протянуть к теплу озябшие руки. Именно потому, охотники, покидая избушку, не забывают заложить в потухшую печь сухие дрова и растопку. Чтобы вернувшись с мороза не тратить времени на розжиг печи. Иногда от этого жизнь зависит. Еле живой от мороза и голода возвратился в тот раз Колонтаец. И едва отогревшись, поспешно стал строгать ножом одну из мороженых щук, и жадно поедать прямо сырой, чего раньше никогда не делал. Голод — не тетка, ждать не станет. Ослабевший организм немедленной подпитки требует, а ждать горячего долго и некогда. С этого дня Антон приучился к строганине. Однако вывод из случившегося товарищи сделали: пока хорошую одежду не достанут, Антону следует промышлять поблизости от избушки и заниматься домашним хозяйством, чтобы основному охотнику Паше на это времени не терять.

Вынуть из-подо льда сеть, выбрать рыбу, нарубить дров, проверить заячьи петли, ободрать зайчишку, протопить юрту и сварить что-нибудь к возвращению Паши — малый перечень ежедневных дел Антона. Дрова приходилось искать вдалеке от юрты: поблизости сухостой давно вырублен. Тонкие сухие стволы приходилось доставлять волоком и ставить их конусом, подобно чуму, поблизости от избушки. Поставленные таким образом стволы хорошо просыхают на ветру, а, главное, их не заносит снегом. Понадобятся дровишки, можно взять бревешко и разрубить его на поленья. Заодно и сам согреешься. Ханты так делают. Паша возвращался всякий раз поздно и усталый. Помощь Колонтайца приходилась ему как раз кстати и экономила силы. Но с промыслом не везло и однажды он сказал Колонтайцу: «Болота промерзли — будем переходить в мою зимнюю избушку. Эта у меня летняя, для рыбалки. А еще есть большая, зимняя, для охоты. Она в хвойной тайге и там можно белковать. А где белка, там и куница, и соболь водятся. Туда пойдем. Но сперва я один туда на несколько дней сбегаю, оттуда привезу тебе одежду и лыжи. А заодно ловушки расставлю. Орлик со мной пойдет».

Проводил Антон Няшина и остался совсем один. Язь по реке прошел, вода пожелтела, сети покрылись слизью и их пришлось снять. Зайчишки поразбежались или Антон их повыловил, однако попадаться совсем перестали. Зато однажды прилетели куропатки в неисчислимом количестве. Расселись на кустах и березах, как большие белые хлопья снега и не улетали после выстрела, только порхали с ветки на ветку. Антон нащелкал их из винтовки штук десять, потом опомнился — пожалел патронов. Вспомнил, что куропаток здесь всегда петлями ловят. У Няшина волосяных петель висело на гвоздике штук сорок. Антон попробовал их расставить на излюбленных куропатками местах и в первый же день поймал трех. Потом еще четырех. Постепенно приходило умение и иногда попадалось до десятка птиц. Едой Антон был обеспечен теперь надолго, если не до лета, то до весны — точно. Но мясная пища ему приелась и хотелось хлеба. Мука в лабазе нашлась, но следовало изобрести закваску, без которой хлеба не испечь. Поразмыслив, Антон задумал извлечь ее из остатков ржаных сухарей. Выбрав сухарь побольше, Антон размочил его в подслащенной воде и окунул в жидкое тесто. Банку с закваской он поставил поближе к печке, для того, чтобы лучше забродила. Теперь оставалось постоянно поддерживать в избушке тепло, чтобы не застудить закваску. Удержать тепло в юрте оказалось делом непростым. Стоило отлучиться, как дрова в печурке прогорали и тепло вытягивало в трубу. Ради хлеба пришлось пожертвовать охотой.