Глаза Фемиды

Щуки, мерные, как на подбор, набились в сети во множестве. «Осенью всегда так, — пояснил Паша. — Потом на глубину уйдет и попадать перестанет. Вовремя мы успели — завтра щуки уже может не быть». Выпутывали рыбу в четыре руки: Няшин успевал выпутать трех, пока Антон возился с одной. От своего неумения Антон очень огорчался и ворчал себе под нос. «Да не серчай, ты! — успокаивал Няшин друга. — В нашем деле сноровка нужна. Я на рыбалке с самого детства пропадаю. Первые мои игрушки — живые рыбки. И вместо конфет — тоже рыбешка вяленая или копченая. У остяка вся жизнь с рыбой связана. Мне ли не научиться рыбу выпутывать. И ты научишься от меня, как я от отца учился». Антон соглашался и старался не отставать: хотелось не упасть в глазах товарища, не показать себя полным неумехой. От работы в неудобной позе болела спина, в ледяной воде зябли пальцы, хотелось передохнуть и выпить чайку. В обласе зубастыми хищницами заполнилось все свободное пространство. Но щуки все никак не кончались, занимая чуть-ли не каждую ячею. Казалось, что едва стоит выпутать одну из них, как на это же место попадает новая и так до бесконечности, до вечера, до ночи. Наконец, когда лодка оказалась загруженной настолько, что борта над водой возвышались не более, чем на два пальца, добрались до конца сети. Ну, слава богу, пора возвращаться. Под вечер похолодало. Вода на весле замерзала коростами. Колонтаец греб из остатков сил, стараясь размяться и согреться. Избушка оказалась рядом, и на берегу вертелся на привязи радостный Орлик.

«Потрошить не будем — не испортятся», — заявил Няшин. Но сам тут же выбрал четырех крупных щук и немедленно выпустил им кишки. «Иди вари, — передал он рыб Колонтайцу. — Есть хочется. А я пока с остальными разберусь». И кинул кишки собаке. Орлик сглотил их «в лет», не дав упасть на землю. «Тоже жрать хочет, надо его подкормить», — отметил Колонтаец и пошел к избушке, растапливать печку. А Няшин в первую очередь взялся за сети: снасти беречь надо. И только разобрав их и развесив на ветерке на специальных вешалах, он вернулся к обласу, чтобы заняться рыбой. Напрасно звал его Колонтаец к готовой ухе. В ответ Паша выдал ему еще четырех щук и предложил сварить в бульоне от уже готовых и вынутых остужаться. «Не съедим», — засомневался Антон. «Еще как съедим, — заверил его Паша. — Нам силы много надо — терять нельзя. Орлик нам поможет».

Щук из лодки Паша разложил на снегу, чтобы проморозить. После обильного обеда, когда рыбаки разогрелись и размякли, а тела рыб наоборот затвердели, он принялся окунать их, по очереди в воду. На морозе рыбья тушка покрывалась ледяной глазурью и сверкала серебром. В таком виде рыба готова к долгому хранению. Щук складывали в лабаз рядами, как поленницу, пересыпая слои свежим снежком, чтобы не обветривались и не теряли вкуса. Закончили уже ночью. «Однако, завтра река под лед станет. У ж больно холодно, — предположил Паша. — Давай еще одну варку заделаем, чтобы спалось сытнее». Колонтаец возражать не стал и взялся за приготовление ухи: он уже твердо поверил в авторитет и прожорливость Няшина. И даже мечтал перенять от него режим питания: плотно наесться с утра и спокойно терпеть до такого же плотного ужина. По-другому в тайге не получалось из-за короткого светового дня. А Паша выбрал из всех своих сетей одну, ряжевую и один поплыл ее ставить на глубину поперек реки.

Проснулся Антон от ощущения холодка: оставленная с вечера без присмотра «буржуйка» потухла и тепло беспрепятственно утекло из юрты через дымовую трубу. Не дожидаясь рассвета, Антон выбрался наружу и, ежась от холода, побежал было к реке умываться, но неудачно. За ночь река от берега до берега покрылась серебристым и прозрачным, как магазинная витрина, ледком. И только на излучине, на быстром течении, еще дымились парком незамерзшие майны. «Вот и хорошо, — послышался сзади голос вездесущего Паши, — значит, налима промышлять пойдем. Из него варка густая, лучше, чем из щуки. Нам налима на зиму много надо».

День выдался хотя и холодный, но безоблачный и солнце светило вовсю, стараясь осветить подледное царство. Сквозь ледок, как сквозь стенку аквариума, просматривалось прибрежное дно: песок, редкая галька, замшелые коряги, редкие рыбки. «Смотри: видишь налима?» — дернул за рукав Антона Няшин. И точно: у самого берега под поверхностью льда стояла недвижно, как примороженная, похожая на черную головешку, здоровенная рыбина. Потихоньку, чтобы не спугнуть, Паша подобрался поближе и, что есть силы, ударил по льду над рыбой дубинкой. Лед проломился, раскрошившись в пробоине на мелкие кусочки, и в их обломках всплыла оглушенная рыбина. Не дожидаясь, когда она придет в себя, Паша забрел в воду, схватил налима и выбросил на берег. Налим пару раз дернулся на снегу и затих. «Здорово!» — похвалил Пашу Антон. «Понял как делать надо? — отозвался Паша. — Значит, бери дубинку и ступай промышлять вниз по реке, а я вверх пойду. Вечером сойдемся и посмотрим у кого больше окажется».