Глаза Фемиды

Охотники за курями это быстренько смекнули, и пока адвокат принимал чалку и болтал с капитаном как со старым знакомым, не тратя лишнего времени, провели микросовещание, главными вопросами повестки которого стали: как быть? и куда бежать? В ходе коротких прений выяснилось, что у всех, без исключения, дома срочные дела, жены и дети, которые их ждут — не дождутся. И не дело отвлекаться от семьи ради случайной ухи, со случайной компанией из бродяги, подозрительных иностранцев, кандидата в алкоголики адвоката и сорвиголовы в тельняшке и мичманке. По первому вопросу решили однозначно, что прибыть домой следует трезвыми. По второму — решили немедленно «рвать когти, сматываться, делать ноги и тому подобное. А так решив, оставили как есть и закуску и выпивку, хлопнули дверками машины, взревели мотором, да только их и видели.

Татуированый Абориген, подслушавший прения, но не проронивший ни слова, только плюнул вдогонку. Иностранные гости ничего не поняли, ученый переводчик не объяснил, а брошенный подзащитными адвокат ничего не заметил, поскольку увлекся беседой со своим знакомцем по лодочной стоянке и одновременно капитаном и начальником круиза Андреем.

«Это кто — янки?» — поинтересовался Романов. «Англичане», — невозмутимо отвечал капитан, как будто только и делал, что ежедневные рейсы через Ла Манш. — Они в конторе ресторанов хотели гешефт сделать, да «обмишулились». Пошли по шерсть — вернулись стрижены. Завтра их обратно провожают, а сегодня контора для них «уик энд» устраивает на прощание. Меня с катером специально зафрахтовали…». — «И так просто, без КГБ и охраны?» — удивился Владимир. — «Да не обошлось. Только у них прокол случился. Они заранее планировали как англичан и на природу вывезти и от населения отсечь. Меня полсуток по карте натаскивали и инструктировали, чтобы вел катер вверх по реке от города, где и вода чище и природа пригляднее. Там, в согласованном и заранее подготовленном месте, нас должны ожидать замаскированные под туристов гэбэшники с ухой и шашлыками. Я, как бы случайно, к ним пристану, и мы, как бы случайно, познакомимся. А потом будут тосты за дружбу, мир и сотрудничество, всеобщее удовольствие и никаких посторонних глаз», — хохотнул Андрей.

«Сценарий известный, — подытожил Романов. И не преминул уточнить, — а какой волной вас в нашу сторону закинуло? Направление как будто бы самое противоположное».

«Нашу действительность в гэбешные сценарии не уложить. Все они предусмотрели, все распланировали, а вот то, что на деревообделочный комбинат саморазгружающаяся баржа с лесом именно сегодня придет — не предусмотрели. Беру я, значит, этих господ от пристани, иду не торопясь вверх по фарватеру, как заранее уговаривались. Только разогнаться не спешу: по реке то и дело бревна мелькают. Не топляки — они на судовом ходу редко попадаются, а свежий лес плывет часто, словно где прорвало. Иностранцы это тоже отметили, интересуются через переводчика почему деловая древесина в реке оказалась. Деваться некуда — надо отвечать, но так, чтобы достоинства страны не уронить. — «Это, — говорю, — нестандарт». — «Что значит нестандарт? — не понимают гости. «Это, значит, короткомер, — объясняю. — Бревна короче, чем необходимо». Англичане удивляются: «А почему такие свежие бревна в реку бросают?» Я сделал круглые глаза, будто удивился и сам спрашиваю: «А куда их девать, если они нестандартные? Не на берегу же оставлять? А вдруг пожар? Им одна дорога — в реку и плыть до Карского моря. У нас всегда так делают».

Гляжу, огорошил я иностранцев, примолкли, фотоаппаратами щелкают: велика, богата и непостижима Россия, но Сибирь раз в десять непостижимее и непонятнее.

Так и идем по реке с разговорами. Выруливаем на плес у Воронинской гавани и видим: приплыли. Поперек реки бревенчатые боны натянуты, а за ними баржи-лесовозы прямо в воду разгружаются. Бревна течением вдоль бонов тихонечко тянет прямиком в лесную гавань, а из нее уже на лесотаску и в цех на разделку. Некоторые бревешки, что потяжелее, умудряются под боны пронырнуть и на судоходный фарватер выскочить. Однако нашему катеру ни под боны не пронырнуть, ни через них не перепрыгнуть. Постояли мы перед гаванью часок, видим, что разгрузке конца не видать, развернулись, да и пошли вниз по реке — не пропадать же рейсу. Удачно, что вас встретили — все-таки программу выполним».

«А как же гэбэшники? — засмеялся Романов. — Они, наверное, от потери с ума сходят?» — «И не вспоминай! — махнул рукой Андрей. — Они нас без присмотра не оставят, — того и гляди объявятся. Мне еще за отклонение от маршрута отвечать придется. Впрочем, ну их к бесу, с их проблемами. У меня своих хватает. И главная — есть хочется, так что в глазах темно». — «Так в чем же дело, — широким жестом пригласил Владимир. — Прошу к нашему шалашу. Уха стынет».