Глаза Фемиды

На рыбалке, как в бане, нет неравенства и чинов. Нет подчиненных и начальников, есть только рыболовы и рыбаки, удачливые и не очень. Рыболовы — это те, которые спортсмены и вроде того, пробавляются крючками и катушечной снастью. А рыбаки — это те, что возятся с сетями, фитилями, мережами и прочей неводной делью. Этим не на уху подавай — им на продажу надо, чтобы снасть, бензин и транспорт оправдать и чтобы еще навар остался. Но за ухой и рыболовы и рыбаки и даже не виноватые в браконьерстве наемные шофера равны. Кстати, о наваре: чтобы его в ухе доставало, нужно особое умение. Для его описания мне не хватило бы и целой главы. А какая-нибудь хантыйка из Согома, которая написать о варке ухи не имеет времени, смогла бы вас угостить незабываемой по вкусу и цвету ухой из семи сортов рыб, которая у аборигенов Севера так и называется — варка.

Приготовление хорошей варки искусство сродни шаманскому и дается не каждому, а только тому, кто на рыбе вырос, имеет ее в достатке и умеет взять из нее самое полезное и вкусное, будь то икра, молоки, печень или внутренний жир. Сибиряк никогда не станет пороть окуня, чистить щуку и промывать до блеска брюхо предназначенной для ухи рыбины. Хотя случались из-за этого знания и умения даже семейные неурядицы. Рассказывают, как украинец-прапорщик подсмотрел однажды процесс приготовления ухи его любимой женой- сибирячкой, которая из старания как можно больше угодить мужу, тщательно обобрала и запустила в уху внутренний жир, не смог преодолеть предубеждения, что жена его неряха и лентяйка и подал на развод. И развелся, исключительно из-за того, что женщины-рыбачки не чистят окуня.

Очевидно Абориген оказался из числа рыбаков и искусством изготовления варки владел в совершенстве, поскольку янтарнооранжевый навар, дымящийся в ведре, весьма отдаленно напоминал ту прозрачную жидкость, которую под именем ухи подают в общепите. Под такую грешно не выпить и «Стрелецкая», поскольку она с перчиком, для ухи в самый раз. И тост подобрался с перчинкой: «За нашу и вашу свободу!» Кружки подняли, но опорожнить не успели: случилась внешняя помеха в виде выбежавшего из-за высокого мыса на широкий плес, на самом что ни на есть полном ходу небольшого катера. «Хорошо идет!» — восхитились и как по команде повернулись головы от застолья. «Да это с нашей лодочной катерок, — определил адвокат. — Андрей заруливает. — И призывно замахал руками. — К нам! Сюда причаливай! На уху!» На борту заметили и отмахнули в ответ. «К нам! К нам! — радостно закричала береговая компания. В ответ катер резко повернул и приткнулся носом в песок. С его палубы сначала подали швартовый конец, а затем и небольшой трап.

«Заболел Андрей, что ли? — пожал плечами адвокат. — Трап спускает, как белый человек, когда можно босиком прямо с борта и в воду. Даже еще приятнее. Удивляет Андрюха. «Через минуту еще более удивился Владимир, когда, по принятому им трапу чинно проследовали два с иголочки разодетых гражданина, в летних костюмах, штиблетах и галстуках. Поравнявшись с Владимиром, оба привычноэлегантно приподняли парусиновые шляпы и поприветствовали: «Good day!» — «Гуд дэй!» — машинально ответил Романов. А, следовавший за господами, переводчик пояснил ошалевшей от неожиданности компании, что мистер Роджер Смит пожелал всем доброго дня и удачи в делах.