Гитлер. Неотвратимость судьбы

Сталин ничего не имел против и пошел навстречу прогрессивно мыслящим немецким генштабистам. С 1927 года военно-техническое сотрудничество стало быстро развиваться, и в специально созданных в СССР центрах полным ходом шла подготовка военных кадров для рейхсвера. Гудериан, Горн, Кейтель, Манштейн, Браухич, Модель, Кречмер и многие другие вели учебные бои на той самой местности, по которой всего через десять лет им придется сражаться со своими учителями. Вовсю осуществлялось сотрудничество и на уровне спецслужб, и здесь дело дошло до того, что Ворошилов дал согласие на совместную работу немецкой и советской разведок против Польши.

Между Москвой и Берлином царило удивительное взаимопонимание, и британский посол в Берлине Г. Гумбольдт докладывал министру иностранных дел А. Гендерсону: «В минувшем году все выглядело так, как будто сторонники сближения с восточным соседом взяли верх в военной политике Германии, и что политика эта концентрируется вокруг более тесного сотрудничества с Россией».

Советские офицеры неоднократно присутствовали на маневрах в различных частях Германии, а генерал Бломберг с группой штабных офицеров отправился с какой-то секретной миссией в Россию. «Хотя политические отношения между Германией и Советской Россией в данный момент и не отличаются особой сердечностью, — писал один из политических обозревателей того времени, — тем не менее создается впечатление, что военные германские власти намерены поддерживать тесную связь со своим будущим могучим союзником в случае возможного конфликт с Польшей».

А вот что писал советский атташе В. Левичев К. Ворошилову 12 мая 1933 года: «Часто просто недоумеваешь, — сообщал он первому маршалу, — когда слышишь, как фашистский оркестр наигрывает «Все выше и выше», «Мы кузнецы», «Смело, товарищи, в ногу»… Немцы самым последовательным образом стремятся показать всему свету, что никаких серьезных изменений в советско-германских отношениях не произошло…

Со стороны рейхсверовцев встречаю самый теплый прием. Не знаю, что они думают, но говорят только о дружбе, о геополитических и исторических основах этой дружбы, а в последнее время уже говорят о том, что, мол, и социально-политические устремления обоих государств все больше будут родниться: «Вы идете к социализму через марксизм и интернационализм, мы тоже идем к социализму, но через национализм»… И поэтому главной основой дружбы, включительно «до союза», считают все тот же тезис: общий враг — Польша».

Что касается военного министра генерала фон Бломберга, то он был по-солдатски откровенен. «Несмотря на все события последних месяцев, — заявил он в августе на приеме в советском полпредстве, — рейхсвер по-прежнему, так же как и германское правительство, стоит за политическое и военное сотрудничество с СССР». И вряд ли такое высокопоставленное лицо делало столь ответственное заявление без ведома Гитлера.

Да что там военные, если уже тогда делались самые серьезные попытки сблизиться на партийном уровне! С подачи Сталина полпред СССР в Берлине Александровский вел переговоры о визите в Москву Геринга. Более того, многие видные гауляйтеры видели в союзе с СССР единственную гарантию возрождения рейха и его защиты от Англии и Франции. Дело дошло до того, что будущий палач Украины гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох вполне серьезно разработал план создания «транснационального трудового государства», в котором должны были слиться в единое целое СССР и Германия!

Не смутил Сталина и разгром Гитлером немецкой компартии. Не нацисты были его главными противниками в Германии, а социал-демократы, выступавшие за западные ценности. Вся беда была только в том, что этого самого дела со Сталиным не хотел иметь сам Гитлер. И не потому что не уважал — не верил в «долгосрочность» Сталина, а потому и не видел в нем потенциального партнера. Питавшийся в основном материалами западной прессы и заверениями Троцкого Гитлер был уверен в том, что Сталин долго у власти не продержится, о чем свидетельствовали все эти бесконечные чистки и процессы, которые со стороны можно было принять за сопротивление власти.

«Большевизм в России не вечен!» — уверял фюрера посол в Москве Дирксен, и в какой-то момент тот обратил свое внимание на Запад и посылал в Англию Геринга, Розенберга и министра экономики Гугенберга делить советское наследство.

Конечно, Сталина насторожило то, с какой легкостью Гитлер отвернулся от Советского Союза, с которым Германия к этому времени сотрудничала на многих уровнях, включая партийный и спецслужбы. Тем не менее он был уверен, что нацисту Гитлеру вряд ли удастся договориться с западными демократиями и рано или поздно он снова будет искать сближения с ним. И не ошибся. После некоторого охлаждения к его стране и блужданий в лабиринтах западной политики германские политики и военные снова обратили свой взор на Советский Союз.