Гитлер. Неотвратимость судьбы

Гесс пожал плечами, но ничего не ответил. Будучи мистиком высшей пробы, он так не считал, но спорить с Гитлером не решился. Он вообще был не рад, что затеял этот разговор и без того со взвинченным Гитлером. А ведь у него была еще в запасе жившая в Будапеште ясновидящая Бориска Сильбгнер. Как и Вульф, она предрекла победу нацистов в Германии в ближайшие два-три года и предсказала новую мировую войну, в которой Германия и ее союзники потерпят поражение, а сам Гитлер умрет.

На этом предсказания не закончатся, и в 1932 году ясновидец Ренальд на вопрос Гитлера о будущем откровенно ответит:

— Я вполне ясно вижу, как много горя, крови и слез вы принесете несчастной Германии. И вообще всему миру и человечеству!

В 1939 году живший в Варшаве известный экстрасенс Вольф Мессинг предскажет крах Третьего рейха и гибель Адольфа Гитлера. За это предсказание его по приказу фюрера арестует гестапо. Только чудом, используя свои уникальные способности, он сумеет вырваться из тюрьмы и бежать в Советский Союз, где и проживет всю оставшуюся жизнь. Ему несказанно повезет, поскольку многие ясновидцы, рискнувшие сказать правду, бесследно исчезнут.

Но все это будет позже, а пока… раздался телефонный звонок, и несколько пришедший в себя после столь страшного пророчества Гитлер взял трубку и после минутного разговора с улыбкой взглянул на напряженные лица своих друзей.

— Ничего еще не решено! — впервые за весь день улыбнулся он. — Завтра я встречаюсь с президентом!

* * *

В президентский дворец Гитлер прибыл в приподнятом расположении духа и вошел в кабинет Гинденбурга с видом уверенного в себе человека, которому осталось выполнить незначительные формальности. Однако его ждало полнейшее разочарование. Сердитый старый господин, каким фюреру представился президент, даже не предложил ему сесть. Вот как описывает эту встречу Отто Штрассер:

«Их встретил старик, опирающийся на трость. Нахмурившись, он смотрел на троих мужчин (вместе с Гитлером на встречу с Гинденбургом пришли Рем и Фрик), стоящих перед ним. Ему был отвратителен Рем с его наклонностями гомосексуалиста. Гитлер в его глазах оставался «богемским ефрейтором». Вильгельм Фрик для него вообще не существовал.

— Вы нарушили данное вами обещание поддерживать фон Папена.

Гитлер пытался пуститься в объяснения, но фельдмаршал резко перебил его.

— Вы требуете власти. Я могу предложить вам только министерство почт. И советую вам запомнить: я не боюсь угроз бешеных кругов вашей партии и не нуждаюсь в них!

Аудиенция продолжалась менее десяти минут. Растерянный Гитлер попятился к двери. Гинденбург шел за ним и грозил палкой. Он был похож на Фридриха Вильгельма, короля-сержанта, который устраивал разносы своим мятежным вассалам».

Гитлер вышел от президента полностью деморализованным и всю дорогу до Берхтесгадена молчал. И только там он дал волю распиравшему его гневу. А вот Геринг и Геббельс таким исходом переговоров были довольны и очень надеялись, что Гитлер наконец-то поймет, что он навсегда останется чужим для всех этих лощеных господ и будет слушать их.

На следующий день Гитлера ждал новый удар. Правительство опубликовало официальный отчет о его встрече с президентом, в котором дословно цитировались слова президента, упрекавшего нацистов за творимые ими бесчинства и высказывавшего свое резкое недовольство чрезмерными требованиями самого Гитлера. Помимо всего прочего президент весьма сожалел о том, что господин Гитлер не посчитал возможным следовать своим же обещаниям всячески поддерживать национальное правительство. Упрекнул президент Гитлера и в том, что тот вел оппозиционную борьбу против фон Папена не по-рыцарски. И хотя Гинденбург весьма мягко называл фюрера «нарушителем слова», в устах президента это звучало как «изменник».

Если до этого дня Гитлер недолюбливал Гинденбурга и Папена, то теперь, когда они унизили его перед всей нацией и партией, он возненавидел их. Чего только не выкрикивал в ту минуту впавший в истерику Гитлер и чем только не грозил всем этим высокомерным господам из Берлина!

Прокричавшись, он задумался. Да, все было так, как он и предполагал. Для всех этих господ из президентского и прочих дворцов он так и остался тем же «барабанщиком», который играл в их планах отнюдь не самую главную роль.

— Я, — заявил он своему ближайшему окружению, — знаю, чего хотят эти господа. Они хотели бы дать нам несколько должностей и заставить нас замолчать. Нет, господа, не для того я создал партию, чтобы торговаться, продавать ее, обменивать ее. Это не та львиная шкура, в которую может поместиться любой старый баран… Неужели вы действительно думаете соблазнить меня приманкой министерских постов? Эти господа не представляют, насколько это мне все безразлично. Если бы Господь захотел сделать мир, подобный им, нам пришлось бы родиться с моноклем в глазу. Никогда! Пусть они оставят эти посты для себя, тем более что они им не принадлежат!