Зато положение на западе его не беспокоило. Несмотря на рискованные шаги в Норвегии, вторжение казалось маловероятным. Правда, 14 августа Черчилль и Рузвельт подписали Атлантическую хартию, но, по его мнению, она служила выражением внутренних трудностей премьер-министра и его желания втянуть США в войну; что касается президента, то он был вынужден считаться с обстановкой в своей стране. В сущности, эти двое не могли предпринять ничего конкретного, поэтому решили ограничиться совместным заявлением… Впрочем, фюрер не исключал, что Черчилль потеряет свой пост и тогда можно будет довольно скоро добиться заключения мира. При этом он оставался при своем давнем убеждении в том, что Москва и Лондон точат зуб против рейха – любопытно, что Сталин опасался именно германо-британского союза, направленного против СССР.
Гитлер выразил уверенность, что в ближайшее время Япония присоединится к войне против Советского Союза, в чем Геббельс сильно сомневался, если только Токио не последует примеру итальянцев в ходе кампании против Франции. Подобные ожидания выглядят странными, если вспомнить, что 13 апреля 1941 года Япония подписала с СССР соглашение о нейтралитете; визит посла Ошиды в штаб-квартиру фюрера, состоявшийся 15 июля, нисколько не поколебал японские позиции. Возможно, у Гитлера начались первые проявления расхождения между иллюзиями и реальностью, впоследствии участившиеся. Они весьма напоминали его поведение в годы отрочества.
Разговор также коснулся еврейской темы, но об этом мы поговорим в следующей главе. Затем собеседники обратились к проблемам в оккупированных странах – Сербии и Бельгии, и Геббельс высказался за проведение жесткой линии, раскритиковав слабость генерала фон Фалькенхаузена; в дальнейшем он настойчиво требовал от военных властей принятия самых резких мер, включая захват заложников, – в том числе и во Франции.
Конец беседы был посвящен искусству. Геббельс заговорил о знаменитом актере Густаве Грюндгенсе, но фюрер ответил, что не любит его, потому что находит недостаточно мужественным; гомосексуализм, добавил он, в общественной жизни неприемлем. Если взять католическую церковь, то многое из того, что она делает, основано на «принципах гомосексуализма. Национал-социалистическое государство, напротив, должно быть мужским государством».
Подобно многим другим, приведенная выше беседа иллюстрирует стиль руководства, избранный Гитлером.
Он регулярно принимал у себя верных сторонников, обсуждая с ними вопросы современности, а также более отвлеченные сюжеты. Судя по всему, заявление, сделанное Герингом, получило его одобрение, так же как и речи, которые вместо него произносил Геббельс. Изучение ежедневных дневниковых записей Геббельса, подтвержденное анализом отношений фюрера с военным командованием, не оставляет места сомнениям: в 1941 году Третьим рейхом руководил именно Гитлер, и именно Гитлер принимал все важные решения. Лишь позже он утратил интерес к некоторым вопросам.
Военный и психологический кризис июля – августа 1941 года сопровождался экономическим кризисом. Как и в случае снабжения восточной кампании, все экономические планы строились в расчете на быструю победу. Так, генерал Томас намеревался возглавить организацию, полностью независимую от гражданского вмешательства, однако Геринг развеял его мечты, создав специальный штаб под командованием своего заместителя Пауля Кёрнера. Томасу в этом Восточном экономическом штабе досталось управление военными делами, тогда как решение гражданских вопросов попало в руки государственной администрации. Сельскохозяйственным отделом руководил министерский чиновник Ганс-Иоахим Рике, член НСДАП с 1925 года и офицер СС; экономическим отделом – министерский чиновник Густав Шлоттерер, один из наиболее влиятельных сотрудников министра Вальтера Функа, член партии с 1923 года и известный журналист, писавший на экономические темы. В 1933 году Шлоттерер был назначен на должность руководителя отдела министерства экономики по вопросам расширения экспорта и в этом качестве занимался торговлей с восточными странами. Именно он по поручению Геринга разрабатывал экономические аспекты установления нового европейского порядка после войны. С началом операции «Барбаросса» он стал начальником VI отдела (занимавшегося решением экономических вопросов на оккупированных восточных территориях) министерства экономики и начальником III Wi-отдела (экономического сотрудничества) вновь созданного министерства оккупированных территорий, которое возглавил Альфред Розенберг.
Для обеспечения максимально тесной связи между экономическими организациями и армейскими штабами на период ведения боевых действий были учреждены специальные бюро, которые располагались в непосредственной близости от Генерального штаба армии. Инспекторы по экономическим вопросам, работавшие в тылу, подчинялись военным комендантам. В их задачу входило обеспечение продовольствием воюющих подразделений и тыла. Вскоре выяснилось, что эта задача практически невыполнима.