Читаем Гитлер полностью

К концу июля оптимизм Геббельса несколько поугас. Особенно его беспокоило негативное отношение немецкого населения к вторжению в Россию. 26 июля он записал: «Немецкий народ должен знать, что Германия сейчас сражается за свое существование и что мы стоим перед выбором: полная ликвидация немецкой нации или немецкое господство. Нам надо исправить ошибки, допущенные за четыре столетия. Если мы победим, наша история вновь обретет смысл. Если проиграем, это будет означать конец Германии». 29-го он рассуждает о «психологическом кризисе», но отказывается заглядывать далеко вперед: «У войны всего одна цель – победа». На следующий день: «То, что будет после победы, это проблема завтрашнего дня». Как всегда, подбадривая сам себя, он вспоминает о кризисах, пережитых партией, в том числе о кризисе 1932 года, когда цель казалась такой близкой и одновременно недостижимой. Но нацисты «поверили в свою победу и вдруг победили. То же самое будет и с этой войной». Еще более показательна запись от 1 августа: «Если бы я был английским министром информации, я сделал бы все возможное, чтобы дать понять немецкому народу, что для достижения приемлемого мира ему всего-то и нужно, что сбросить национал-социалистический режим», но, добавлял он, английский министр для этого слишком глуп. Надо сказать, что английская пропаганда вместо того, чтобы использовать растущее недовольство населения, ставила на одну доску немцев и нацистов.

В тот же день министр признал, что немцы ошибочно оценили силы противника. 8 августа он указал, что они исходили из того, что в Советской армии 10 тыс. бронетанковых машин, тогда как их действительно число составляет 20 тыс. Они были плохо информированы: несмотря на работу, проведенную во Франции, служба разведки не выполнила порученного ей дела. Если бы они знали об этом заранее, возможно, отказались бы от превентивной войны, но тогда платить по счету пришлось бы позже, и в гораздо более тяжелых условиях. Самое плохое заключалось в том, что невозможно закончить кампанию до наступления зимы, когда станет трудно подводить новые дивизии, что осложнит положение весной. «Мы должны готовиться к этому не только материально и психологически, но и предпринимая конкретные меры». В числе этих мер Геббельс называл обязательную трудовую повинность для женщин. Однако Гитлер выдвинул против этого предложения множество возражений.

На протяжении последующих дней тональность записей снова приобретает ноты оптимизма, но вот 18 августа он пишет: «Между нашими врагами и нами началась гонка против хода часов. Если нам удастся добиться удовлетворительного военного результата до первого снега и холодов, мы будем в большом выигрыше». На следующий день министр пропаганды пришел к фюреру и обнаружил того занемогшим: Гитлера терзали дизентерия и мигрень. Но вот о чем Геббельс не пишет и что нам известно из медицинских отчетов: Гитлер страдал гипертонией, и не исключено, что он перенес инсульт в легкой форме; во всяком случае, на его кардиограмме появились первые признаки атеросклероза. Личный врач фюрера доктор Морелль пришел к заключению, что бессонница, кишечные расстройства и неполадки с сердцем могут быть вызваны глубокой внутренней тревогой и нервно-психическим срывом, который его пациент отказывался признавать. В это же время у него впервые проявились симптомы трясущихся рук. Морелль, наблюдавший многих пациентов с неврастенией, не смел говорить с фюрером о неврозе, предпочитая употреблять такие термины, как «воспаление нервов» или «невралгия». Он лечил его инъекциями глюкозы, пиявками, выписывал ему витамины и мутафлор – таблетки его собственного изготовления против кишечных бактерий, согласно некоторым теориям, являющимся источником всех болезней.

Во время второго визита в «Волчье логово» Геббельс обсудил с фюрером много тем – военных, политических, общего характера. Гитлер согласился с тем, что немцы неправильно оценили мощь противника, но добавил: даже если бы он лучше знал, на что способна советская армия, его решение от этого не изменилось бы; разве что ему стоило бы больших трудов его принять. Фюрер был собой недоволен и огорчался, что позволил себя обмануть. Затем он объяснил Геббельсу свое видение военного положения и высказал надежду разбить Советы до наступления зимы. Он даже готов был вступить в переговоры о мире – при условии сохранения контроля над захваченными территориями и возможности отогнать большевиков к границе Азии. Следовало найти «приемлемый выход» до начала зимы, то есть до середины октября. А промышленные центры к востоку от Урала и Омска можно будет разрушить и позднее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии