Гитлер

Что касается Лиги Наций, то диктатор одобрял ее идеалы, но никак не соглашался с их практическими воплощениями. На следующий день, когда в беседе снова возникла тема вооружения, канцлер ответил, что нарушителем Версальского договора является отнюдь не Германия, а остальные державы, не желающие разоружаться. Он был готов обсудить вопрос о численности армии, но не вопрос об обязательной военной службе; к тому же он ставил условием, чтобы за ним признали право на паритет на суше и в воздухе с вооруженными силами наиболее сильного в военном отношении соседа. Он подтвердил свое требование располагать 36 дивизиями, в том числе дивизией СС и полицейскими соединениями, и наотрез отказался признать, что организации НСДАП носят военизированный характер. По поводу авиации он высказался весьма туманно, дав понять, что Германия уже достигла в этом отношении паритета с Великобританией, – это его замечание вынудило британский кабинет увеличить ассигнования на службу разведки. Если Советский Союз, добавил Гитлер, наращивает военно-воздушные силы, Германии не остается ничего другого, как сделать то же самое.

Угроза немецкого воздушного превосходства, страх перед бомбами, падающими на Лондон или Париж, превратились в настоящий кошмар для руководителей демократических государств Европы. Это стало одной из причин того, что Великобритания в нарушение договоренностей, достигнутых 11 апреля в Стреза, а затем на заседании Лиги Наций, всего два месяца спустя согласилась на заключение морского договора с Германией.

Во время переговоров с лордом Саймоном и Энтони Иденом Гитлер предложил ограничить размеры немецкого флота, чтобы они составляли 35 % британского. Для Великобритании, чей флот должен был защищать интересы страны на Дальнем Востоке, а также в Европе, противостоя итальянской и немецкой диктатурам, было предпочтительнее хотя бы на несколько лет связать Германии руки, чем позволить ей бесконтрольно вооружаться; именно это и стало причиной «предательства» единого фронта, обсуждавшегося в Страза, в чем потом упрекали Англию.

Впрочем, самоуверенность, которую Гитлер так старательно демонстрировал английским дипломатам в ходе переговоров, была лишь видимостью. Если верить Геббельсу, на самом деле он был крайне обеспокоен, опасаясь вооруженного вторжения. Поэтому фюрер бросил все свои силы на то, чтобы сорвать намечавшийся союз Франции и Англии, для чего требовалось договориться с англичанами. 21 мая он намеревался выступить с «речью о мире» и тем самым разрядить обстановку. В Лондон был отправлен Риббентроп, которому поручили договориться о заключении морского договора; 18 июня этот вопрос решился положительно. Вместо предусмотренных Версальским договором 144 тыс. тоннажа немецкий военный флот отныне получил право на 520 тыс. тонн и строительство крупных кораблей; впрочем, немецкие судостроительные верфи были не в состоянии столько «потянуть», о чем британцам было отлично известно. По подводным лодкам Германия получила теоретический паритет с Великобританией, но согласилась временно ограничиться 45 %. К моменту заключения договора Германия уже вела строительство 36 подлодок различного типа, общим тоннажем 14,5 тыс., что составляло две трети от упомянутых 45 %.

Высшее флотское командование (ОКМ) предпочло бы, чтобы договор о паритете был заключен с Францией, поскольку в этот момент Редер планировал начать войну не против Англии, а против Польши и Франции. Морской капитан Дениц, осенью 1935 года назначенный командиром первой подводной флотилии, думал точно так же. Тем не менее ОКМ согласилось с условиями морского договора, поскольку они предусматривали временную приостановку гонки военно-морских вооружений, а мощность судоверфей не позволяла увеличить производство. Кроме того, их порадовало признание со стороны других держав права Германии на военный паритет. Наконец, договор выводил Германию из изоляции, что тоже было воспринято благоприятно. Что касается Гитлера, то он расценивал этот договор как первый шаг к вожделенному альянсу с Великобританией. Для облегчения работы Риббентроп в следующем году получил назначение на должность посла в Лондоне. Однако, пока шли переговоры, случилось несколько событий первостепенной важности.