Гипсовая судорога

— Заходите, заходите! Вареники на пару, не попробую — умру!

Эбис бодрёхонько вскочил на резвы ноги и с энтузиазмом ответствовал.

— Зачем «умру»? Мы, врачи, принципиальные противники смерти, вне зависимости от причины, её вызывающей! Поэтому мы с коллегой принимаем ваше предложение. Гм… Вареники на пару! — он с томным видом зачмокал губами.

17

В комнатушке, освещаемой одним-единственным небольшим окошком, всегда было сумрачно, Но в тот момент, когда Эбис провозглашал осанну вареникам, потемнело ещё больше.

Дмитрий увидел, как разительно изменилось лицо деда Фёдора. Гнилозубая челюсть его отвисла, глаза округлились, словно пятаки.

— Хай воно нэ дождэ! — тоненьким голосом всхлипнула баба Федирка и мягко всплеснула пухлыми руками.

Друзья разом повернулись в сторону, куда были устремлены взоры хозяев.

В окошко вглядывалась весьма странная физиономия — какая-то мятая, будто испитая. Круглые тусклые глаза с вялым интересом рассматривали находящихся в комнате. Большие уши незнакомца располагались почти перпендикулярно к голове.

— Куда Мотря ни пойдёт, всюду за ней золотые вербы растут, — с немалой досадой вымолвил дед Фёдор. — Припёрся всё-таки за этой девицей Хроник!

Незнакомец, которого дед Фёдор назвал Хроником, стал делать жесты, показывая, что он просит впустить его в дом.

— Ничего не понимаю, — прошептал Дмитрий.

— Чего тут не понимать, — хмуро процедил дед Фёдор. — Хроник часто за Той, от которой клубника лучше растёт, следом ходит. От него, наоборот, ущерб один. Где он появляется, там люди чаще болеют. И клубника хуже растёт. Сплошной убыток! Мы с бабой думали, что на этот раз обойдётся без него. Ан нет! Неразлучны они, словно кобыла и хомут.

Дед в сердцах сплюнул прямо на пол. Они с женой разом, как по команде, развернулись и направились в свою комнату.

— А как же вареники? — догнал их у порога печальный вопрос Эбиса.

Дед непонимающе посмотрел на шустрого квартиранта и хмуро заметил:

— Если и дальше будете девку приваживать, ищите себе другую квартиру.

— Что за глупости! — не удержался Дмитрий. — Я же вижу, что это самый обычный человек. При чём тут клубника? При чём тут болезни?

— Вижу… Вижу… — пробормотал дед Фёдор. — Видишь, как слепой сквозь гору.

И они вышли, громко хлопнув дверью.

— Хай воно пощезнэ, — донёсся до приятелей голос бабы Федирки, в котором звучал явный испуг.

Незнакомец за окном продолжал делать умоляющие жесты. Ошеломлённые медики безмолвно наблюдали за его действиями. Тут Хроник открыл рот и в волосах, которыми густо заросла нижняя часть его лица, образовалась воронка.

— Впустите, — протаранил его голос двойные стёкла.

— А то как же! Тороплюсь впустить желанного гостя, — со злостью проговорил Эбис. — Встречайте! Едет Корней с пампушками! Сейчас я его отважу физическими методами.

— Ну, зачем же? — робко запротестовал Дмитрий. — Может быть вначале попытаться объяснить ему недопустимость подобного поведения?

Не слушая товарища, Эбис погрозил Хронику кулаком. Тот немного отодвинулся от окна и в ответ повторил жест врача. Кулак незнакомца закрыл чуть ли не половину окна.

— Да… — протянул Эбис. — Физически подавлять его, наверное, не стоит. Не хочется просто руки марать.

— Впустите, — донёсся до них уже погромче голос с противным гнусавым оттенком.

Далее случилось такое, от чего приятели на некоторое время потеряли дар речи.

Хроник, топча клубнику, попятился. Затем резко захромал и дико взвыл. Он задрал штанину, которая быстро темнела, и врачи увидели, что сквозь разорванную грязную кожу торчит острый отломок кости. По грязно-белой икре торопливо сбегал извилистый ручеёк крови.

— Открытый перелом! — разом ахнули Дмитрий и Эбис.

— Вы давали клятву Гиппократа! — торжествующе воскликнул Хроник. — Обязаны впустить и помочь! Впустите!

— Конечно же. Сейчас мы вам поможем…

— Заходи, — хмуро согласился и Эбис. — И этот о клятве Гиппократа!

Незнакомец скрылся из вида — направился ко входу.

Эбис ухватил за рукав Дмитрия, шагнувшего к двери, встретить пострадавшего,

— Не торопись!

Эбис был непривычно серьёзен. Дмитрий понял, что его товарищ чем-то очень обеспокоен.

— Дима, ты никогда не читал о зомби? Нет? У нас их упырями зовут. Это не совсем умерший человек. Не полностью. То есть, он мертвец. Но двигается, дышит, говорит. Так вот: они не могут зайти в дом, пока им не разрешит сам хозяин. Для того, чтобы получить разрешение, используют любые уловки…

Дмитрий спокойно ждал продолжения рассказа, но Эбис молчал, сжимая и разжимая кулаки.

И вдруг до сознания Дмитрия дошёл смысл сказанного. Волосы у него стали дыбом. Тело, будто облитое ледяной водой, покрылось гусиной кожей.

— Не торопись помогать ему войти. Мне кажется, что он вполне может войти сам. Заметил? После того, как мы ему войти разрешили, он и хромать перестал.

— Глупости какие, — прошептали помертвевшие губы Дмитрия, и он расслабленно рухнул на табурет.