Гиперборейский Гимн

Таковы три этапа в развитии гиперборейского культа. Мы говорили, что черты их сходства с метемпсихозом Диониса ощутимы. Он приходит через те же культуры, что и Дионис, поднимаясь всё выше и выше по тем же истоптанным историей ступеням. Развиваются оба культа одновременно и параллельно, но на последней ступени, на вершине своего Монблана, в ореоле одержанной дорийцами победы, Дионис тает в горячих лучах Аполлона – Фебы. В знак торжества раздается первая аполлоническая песня, носящая название пэан, по филологическому своему происхождению обозначающее песню исцеления. Страдания от бескультурности, от моральной хаотичности, от теснин и темноты беззвездного бессолнечного быта, от удушающей культуры материальности, прекратились окончательно и перед глазами поднявшего голову человека открылась вся небесная бесконечность.

– 2 —

Об Аполлоне говорится, что он сын Латоны и Зевса. Никто не хотел принять в своё лоно богиню, которая должна была родить нового бога, бога солнца, бога героических подвигов, бога борьбы. Будучи сама по себе принадлежностью старого мира, она в то же время уже несёт в себе зародыш нового культурного света. В малоазиатской Ликии кладбища находились под её покровительством: она бережет истлевшую плоть, некогда носительницу личного начала на земле и, может быть, предназначенную в пространствах будущих веков возродиться в новой силе. С рождением Аполлона она уходит в тень, но самый процесс рождения, муки борьбы с противоборствующими ей элементами выступают в легенде с необыкновенною рельефностью. Латоне пришлось скитаться между Афинами и Критом, вдоль греческих берегов, вплоть до Афин, у берегов Фракии и Малой Азии. Отовсюду её гнали, нигде не могла найти приют, чтобы спокойно разрешиться от бремени. Это как бы античная Дева Мария, которая тоже скрывалась от преследования и должна была долгое время блуждать и скитаться по градам и весям, пока не нашла себе пристанища в простом хлеву. Как эти две легенды о двух богоматерях сходятся между собою в существенном пункте! Но Латона только ночь в пеласгическом этапе – та самая ночь, из которой от благодатных воздействий высших влияний, высших импульсов, возникает свет нового исторического дня.

Наконец, заброшенный где-то в морской глуши далеко от культуры и света, блуждающий по водной пустыне дикий камень внезапно древним Вифлеемом утверждается на неподвижных столбах, чтобы принять в свою среду готовящуюся стать богоматерью героическую Латону. Уже будучи на острове, она отдается под сенью священной пальмы последним мукам родов. Несколько дней и ночей продолжается рождение. Слетелись богини со всех высот Олимпа. Послали в Ликию за божественной пособницей родов Илифией с обещанием ей чудесного ожерелья за благополучное разрешение Латоны. В приспевшую минуту, охватив руками священное дерево, Латона рождает нового бога, приветствуемого ликованием со всех сторон: веянием тихого ветерка, шепотом тёмно-синих волн, ласкающихся к каменистому берегу, плясом и радостью богинь. Весь остров наполняется блеском золотого светила.

Что собственно случилось в мифологических анналах греческой истории? На диком острове Архипелага, бывшем игралищем морских непогод и бурь, населённом грубейшими автохтонными Эллады, в элементарнейшей обстановке старого культа, вдруг образовалась давно подготавливающаяся расселина, роковая брешь, исторгнувшая из себя ещё невиданный свет. Так это и всегда бывает в истории величайших переворотов, в космосе и в духе. Культура напластывается камнем на камне, кирпичом на кирпиче, подобно строениям коралловых полипов. Она строится подобно египетским пирамидам, расширяясь постепенно в фундаменте, обшиваясь по бокам новыми гранитными плитами и, таким образом, возрастая по мере сооружения всё выше и выше. Можно сказать, что закон прогрессивного роста человечества, на путях истории, закон пирамидальности. Ничто не гибнет в потоке времени. Прошлое движется вперёд всеми своими тяжкими массами, всеми своими социально-политическими приобретениями, само́й тьмой своих суеверий, где блещут звёзды новых открытий, где из алхимии рождается не только аналитическая, но и синтетическая химия наших дней, из халдейской астрологии возникает описательная астрология небесная механика, движется вперёд и оседает, уступ за уступом, все ближе к звёздам. Движение это непрерывно. Остановки только мгновенные. Но вот в эти летучие мгновения, пробегающие с мышиной стремительностью в солнечном свете, из тьмы в тьму, сминфейский Аполлон прорезывает историческое пространство, столь узкое и тесное, неожиданно ярким лучом. В эти мгновения рождаются новые боги и новые понятия.

Вот что случилось на острове Делосе. Согласно самому названию острова это была новая религиозная эпифания в истории Греции.