Гимны забытых созданий

А если он этого не ждал, значит, пора взрослеть. Он зажмурился. Сделка. Какой же он идиот!

А самое худшее — всё сказанное было правдой.

— Прости, — тихо сказал он.

Брат только махнул рукой, дескать «проехали».

— Все нормально.

— Нет. Где Диана? Почему она не вызвала полицию?

— Я не знаю. Но с ней все в порядке. С ней точно все в порядке. И с Изей тоже.

Юпитер посмеялся над прозвищем друга, а Эспер снова лег.

И юноша спел «Не грусти». Долго, проникновенно, со всей грустью, что у него была.

Стефан почувствовал, но не понял. Эспер по-птичьи взглянул на него, не поворачивая головы от входа.

— Люблю ее. А теперь спой что-нибудь свое.

Юпитер развел руками в знак того, что своих песен у него нет.

— Есть. Я помню. И я слышал, что ты их напеваешь, мне-то не ври.

Юноша посмотрел на свою руку, дрожащую, жалкую. Он сомневался, что когда-нибудь еще сможет играть на гитаре. От этой мысли, такой простой и печальной, стало совсем паршиво.

— Ничего у меня нет, Эсп.

— Знаешь что? Все равно помирать! Если ты думаешь, что твой блокнот никто не видит, так вот — это неправда. Черт, я вот гадкий, читаю. И там есть очень хорошие вещи, так что прекращай выкобениваться и пой!

— Ты читаешь?

Да знал он, конечно. Плевать было Эсперу на личную собственность, у него зубы по карман распиханы.

— Ага. Так что давай. Короткая репетиция, а то помрем от скуки раньше, чем на сковородке окажемся.

— Очень зло и очень смешно. Правда.

Раз уж так, можно эту. Я ее уже давно написал, но не знаю, слышал ли кто, — сказал Юпитер и запел.

«Когда ведет дорога в пустоту,
И черным льдом скован каждый твой шаг <…>»

Песня лилась и захватывала пространство. Тревожная и печальная, но, в то же время пронизывающе-светлая. Песня о надежде.

Юпитер вложил в нее что-то не совсем от себя, но результат того стоил.

А вот Эспер, казалось, задумался об этом, но мысль быстро ускользнула, вместе со строчками.

«За каждым днем приходит ночь,
За всякой тьмою спрятан свет <…>»

Голос юноши дрожал, но пел он чисто, и отзвуки мелодии долго звенели в воздухе. В песне речь пошла о темнеющем солнце.

Эспер задумчиво смотрел на фантомный костер.

Мотив проникал глубоко внутрь, будто бы вливаясь во всех, кто слушал музыку.

«И после слез приходит утро,
А у дороги есть конец…»

Незримый аккорд стих в темноте.

Эспер довольно улыбнулся. Закрыл глаза.

— Ну, и отлично ведь! Серьезно. То, что надо, особенно сейчас. Ты ведь мог бы быть бардом, как раз тот стиль.

— Бардом?

— Ага. Идеально ведь подходит, всяко лучше, чем шалопай. Подумай об этом.

— Роман так же говорил.

— Я тебя сейчас вместо Гериона пристукну, если еще раз упомянешь! А теперь можно прорепетировать еще, а я пока послушаю. С закрытыми глазами.

Парень положил голову на локоть и задремал.

Теперь он, Юпитер, будет за ним присматривать.

— Нет, вы все-таки чем-то похожи, — постарался загладить недавнее замечание Стефан.

Юпитер кивнул. Глаза болели от пыли, но он не отрывал взгляда от двери.

Ему понравилась идея брата, ставшая более реальной из его уст. Слишком понравилась, чтобы не унестись в своих мыслях в далекие города в обнимку с гитарой. Это ведь как призвание и сочетало бы все, что он любит. Только выбраться и сразу.

Внезапно ему в голову пришла идея. Ужасная, прекрасная и отвратительная идея. Которая им поможет.

— Стефан, — сказал он. — А ты ведь так спокойно вышел в тот раз, чтоб помочь официантке.

— Ага.

Тень гордости мелькнула в его голосе. Юпитер поморщился.

— А в следующий раз ты ведь мог бы стащить у нее ключи. Если она будет нести что-то тяжелое, а ты будешь с ней.

— Не знаю… — на лице мужчины отразилось сомнение. — Как-то ведь нечестно это.

Юпитер со свистом выдохнул.

— Ну, тут ведь как… — он демонстративно обвел рукой подвал. — Тут много что нечестно.

— А если ж не получится, меня без газеты и еды оставят.

Юпитер спиной почувствовал, как закипает его брат. Надо быстро выруливать.

— А если получится, то тебя не съедят.

Этот весомый аргумент заставил Стефана задуматься.

— Я, если честно, уже начал сомневаться, что это хорошая идея — сидеть здесь. Да и без ноги как-то не хорошо. Но мне-то особо некуда идти, я ж с работы уволился, такого им наговорил….

— Вот и отлично, просто ударь ее по голове и открой нам дверь. А там уж мы о тебе позаботимся. Я тебя в полицию устрою, и дом мы тебе найдем, и протез организуем.

Голос Эспера звучал неестественно бодро. Глаза блестели каким-то диким огнем и ничего хорошего не предвещали. А может, это просто отражение солнца.

Юпитер ошалел. Какого солнца?

Разведка показала, что дверь на задний двор приоткрыта, наверху слабо доносились голоса.

Трое пленников встали, один — с трудом.

— Кажись, накрылся план, — пробормотал полицейский.

А наверху тем временем слышалось:

— Твою мать, это унизительно, ясно тебе!? Унизительно! Мы не чертовы псы, мы гребанные волки, мы не должны упускать двух сопляков!

— Что ты от меня хочешь?