Гимгилимыада – 2: С надеждой на возвращение

– Тебя боги болью да не проклянут головной! – сказал Косоглазый. – Печень срока до положенного не лопнет твоя раньше. Тебя боги не заберут, не оставит в охоте любовь, здоровье да в удача, прогулка лёгкой и долгой по богов пути да будет твоя! Кости есть?

– И тебе того же, колдун Косоглазый, – ответил Ретрублен. – Кости есть.

– Чьи? – оживился гениальный самогонщик. Лицом он обратился к Ретрублену, но косые глаза смотрели куда угодно, но только не на охотника.

– Подкоренника.

– Не подкоренника нужно, – сказал Косоглазый, и глаза его расстроено посмотрели: один вверх, другой вниз. – Могу подкоренника добыть и я. Кости багрошара нужны, кости малышки-пупырышки нужны. Готов бурдюка самогоном я три наполнить.

– Будут свободные дни, колдун, принесу тебе нужных костей. Сказать тебе хочу. Несколько дней назад я и мои друзья пережили нападение одичавших. Защищаясь, мы убили нескольких. У одного из мертвецов был мешочек с корой для царапания. На коре той нацарапан некий рецепт. Я отдал кору Камнеголовому. Он сказал, это твой одичавший ученик был. У него ещё губы синеватые и глаза как у дохлой рыбы… теперь.

Глаза колдуна обеспокоенно, вразнобой забегали, и дабы остановить их, он плотно сомкнул и разомкнул веки.

– Мой это был, да, ученик, – скривившись от неудовольствия, произнёс колдун. – Лес забрал его, убил ты его, ученика выбирать а нового и придётся обучать мне заново. Но стар я, глаза не слушаются меня.

И глаза его, подтверждая слова, печально сошлись к переносице.

– Мальчишку жаль, – продолжал колдун, – был ученик способный. Блюющим По Ветру звали его… Кору так Камнеголовому отдал?

– Отдал, – кивнул Ретрублен.

И тут глаза старого самогонщика уставились прямо на следопыта, вперились в него плотоядным взглядом хищной птицы. На самом деле, колдун смотрел совсем не на зеленокожего, а на проходящую мимо медьебнку с корзиной, полной овощей. Овощи Косоглазый терпеть не мог, а вот на медьебнок по-прежнему заглядывался.

– Ждать когда с костьми тебя? – вернулся к первоначальной теме колдун.

– Не скоро, – сказал Ретрублен. – По просьбе вождя мы поможем вам одолеть пустожадов, а после этого я должен проводить своих друзей в никудышные земли.

– Зеленокожий, решил помочь нам ты? – насторожился Косоглазый, и глаза его разошлись в разные стороны. – Не делаешь даром ты ничего, ищешь везде выгоду свою. Взамен чего попросил ты за помощь свою?

«А сам-то выгоды не ищешь, Косоглазый? – подумал Ретрублен. – Притащился – костей подавай. Дышал бы и дальше самогонными парами в пещерах своих, пока печень бы не лопнула в положенный срок и глаза бы не вытекли от испарений. Так нет, приперся. Теперь и Камнеголовому из-за рецепта оставшиеся мозги вынесешь. Он-то все тебе расскажет».

– Разрешения охотиться в Голубой долине я попросил, – постарался вывернуться следопыт.

«Не поверит старый колдун в такие сказки», – подумал он.

И колдун не поверил.

– Я сомневаюсь в сильно этом, – проговорил он, скобля узловатым длинным пальцем костлявый подбородок. – Голубой в боги сами запретили долине охоту, обречён и всякий, запрет нарушивший. Не никто, богов кроме, дать может охоту на в Голубой разрешения, тебе а, никудышный, дадут не они. Такое прискорбно слышать мне.

И, недовольно косоглазя, колдун прошел в вождедом.

У Михудора уже гораздо быстрее получалось перезаряжать винтовку. Теперь бы в стрельбе поупражняться. Гумбалдун дрых в палатке. Все два дня он только и делал, что наслаждался временной вседозволенностью: пил и дрых.

– Могут появиться трудности, – сказал Ретрублен. – Косоглазый припёрся.

– Этот их самогонный колдун? – вспомнил Михудор, досылая патрон.

– Успехи делаешь, – одобрил Ретрублен. – Да, тот самый колдун. Видно, про нас ему кто-то доложил. Вылез из своей пещеры и сразу к вождю.

– А с чего Косоглазому нам мешать?

– С того, что Косоглазый фанатик и яро чтит богов. Он хоть и алчная скотина, но рецепт самогона для него дороже любых трофеев и любой жизни, за исключением собственной. Конечно, он будет против того, чтобы вождь делился с нами рецептом священного напитка. Будет ссылаться на богов и пророчить беды, которые обрушатся на медьебнов, если вождь пойдет на поводу у никудышных из никудышных земель.

Михудор задумался.

– Не одно так другое, – разозлился он.

– Не кипятись, – сказал следопыт. – Поглядим, что предпримет Косоглазый. Вождь-то на нашей стороне.

Показав свою пасть в зевке, Гумбалдун хрипло сообщил:

– В глотке пересохло.

– Водички попей, – предложил Ретрублен.

– Воду по утрам пьют только зануды, – презрительно бросил ветеран скотобойни, – оттого недовольные и бубнят постоянно.

Гумбалдун принялся искать самогон, но все бутыли, бурдюки и горшки, которые он находил, были пусты. Лишь в одной бутылке плескались жалкие остатки. Неудовлетворенный ветеран скотобойни отбросил опустошенный сосуд.

– Еще и жрать нечего, – посетовал он, заглянув в казан.

– Конечно, нечего, – подтвердил Ретрублен. – Ты в одну харю сожрал половину приготовленного подкоренника, а вторую половину сожрали твои рыжие кореша.

– Трепло, – парировал Гумбалдун. – Пожрать приготовить надо.