Gilded Lily: Lily Safra: The Making of One of the World's Wealthiest Widows

Для халабимов новое деловое предприятие Сафры в Швейцарии с ее строгими законами, обеспечивающими секретность, было просто неотразимо. В одной из первых рекламных статей в бразильской газете о банке Banque Pour le Developpement Commercial, как он назывался по-французски, Сафра предлагал "счета в любой валюте, инвестиции, покупку и продажу акций на всех международных рынках". Для клиентов из Бразилии и Аргентины - стран, где запрещены оффшорные инвестиции, - TDB предлагал нумерованные счета для защиты их активов. Существовали также так называемые счета hold-mail, которые запрещали любую переписку между банком и владельцем счета. Переговоры с вкладчиком велись лично или по телефону. "Правила, касающиеся счетов hold-mail, считались священными, поскольку за одно неверное письмо вкладчик вполне мог попасть в тюрьму". Согласно объявлению, представителем TDB в Бразилии был Джозеф Сафра в Сан-Паулу.

Но Эдмону не нужно было беспокоиться о рекламе. Как и в случае с его отцом и дядей до него, клиентов во вселенную Сафра приводили владельцы текущих счетов. Репутация банка, отличающегося абсолютной конфиденциальностью и секретностью, распространялась в основном из уст в уста. Корреспонденция отправлялась владельцам счетов в немаркированных конвертах, а новые вкладчики проходили предварительную проверку. Среди швейцарских банкиров ходила шутка, что оператор коммутатора в TDB скорее ответит на звонок осторожным "алло", чем сообщит название банка. Никто просто так не входил в банк, расположенный на улице Шантепуле до переезда в более постоянный офис на элегантной площади дю Лак. Клиентам приходилось записываться на прием и предъявлять удостоверение личности, когда они приходили в банк. Большинство клиентов, находившихся в отдаленных уголках мира, предпочитали разговаривать по телефону, но служащие по работе с клиентами, которых в банке называли garants, имели право разговаривать с вкладчиком на другом конце провода только в том случае, если знали его голос. Часто телефонные разговоры велись по коду, и вкладчики говорили только цифрами. Позже Эдмонд открыл филиалы TDB в Нассау, Лондоне и Кьяссо, на границе Италии и Швейцарии.

Незаметный и чрезвычайно скромный, Банк развития торговли, который Эдмонд начал с кредита в 1 миллион долларов, превратился в предприятие стоимостью 5 миллиардов долларов к 1983 году, когда он был продан American Express. К 1962 году, когда TDB начал принимать все большее количество вкладчиков-халабимов, спасающихся от арабского недовольства на Ближнем Востоке, Эдмонд решил полностью сосредоточиться на своем швейцарском предприятии. Он продал свои бразильские активы Мойзе и Джозефу. Через год Джейкоб умер, и контроль над семейным бизнесом в Бразилии перешел к младшим братьям Эдмона.

Убитый горем после смерти отца, Эдмон оценил свое положение в мире. Ему было тридцать, и он уже был одним из самых успешных банкиров Европы. Но он был явно неудовлетворен. Настоящий успех, как он чувствовал, все еще ускользал от него. Он покинул Женеву и решил использовать деньги, вырученные от продажи своих бразильских акций, для финансирования своего самого смелого предприятия - банка в Нью-Йорке, мировой финансовой столице.

Не совсем понятно, почему Эдмонд выбрал таунхаус Knox Hat Company в центре Манхэттена для размещения Национального банка Республики Нью-Йорк. Десятиэтажное здание в стиле бо-арт на Пятой авеню, напротив Нью-Йоркской публичной библиотеки, находилось далеко от банковского центра на Уолл-стрит и было окружено магазинами розничной торговли. Но что-то в этом здании его привлекало. "Он пришел туда, чтобы купить шляпу, ему понравилось здание, и он купил его", - вспоминал один из его помощников.

Но, возможно, Эдмонд был знаком с историей компании Knox Hat Company, которая, как и империя Сафра, начиналась как семейный бизнес в XIX веке.

Чарльз Нокс основал шляпную компанию на Фултон-стрит в нижнем Манхэттене в 1838 году, но после пожара, случившегося неподалеку, и затянувшейся судебной тяжбы из-за спора о товарных знаках компания пережила тяжелые времена. После Гражданской войны бизнес перешел к его сыну Эдварду, герою войны, который был ранен в битве при Геттисберге. После длительного лечения в Женеве Эдвард вернулся в Нью-Йорк "с намерением сделать свое имя известным везде, где продавались шляпы". С этой целью он приобрел участок на юго-западном углу Пятой авеню и Сороковой улицы, напротив недавно освободившегося водохранилища, где строилась Нью-Йоркская публичная библиотека. Он нанял Джона Дункана, одного из лучших архитекторов города, и поручил ему разработать проект здания, которое было построено в 1901-1902 годах и вскоре стало местом демонстрации лучших нью-йоркских шляп.