Герцог-пират

Белла скользнула обратно к лестнице. Ей удалось бы уйти незамеченной, если бы на фоне всеобщего веселья несколько мужчин не начали расхваливать ее за меткость. Она стала возражать, сбивчиво говорить, что это был минутный порыв. И что она понятия не имеет, почему решила так поступить. Она чувствовала легкую дрожь, почти головокружение, и крепко держалась за перила, поднимаясь по лестнице.

Оказавшись в спальне, она рухнула на кресло. Это головокружение, должно быть, было от шока. Вместо того, чтобы прийти в восторг, она почувствовала тошноту.

Конец этой истории не походил на счастливый. Возможно, другие судьи не заслуживали такого позора и насмешек, как Огастус. Она ненавидела Тороугуда, но он, несомненно, был не более порочен, чем многие другие мужчины. Она едва знала сэра Ньюли. Возможно, он был просто слабаком.

Белла уронила голову на руки, не в силах размышлять трезво. Противоречивые мысли зазвенели в ее голове.

Что, если…

Если только…

Что теперь?

Ах…

– Белла? Что случилось?

Она подняла глаза и увидела беспокойного Торна.

Он подошел и опустился на колени рядом с ее креслом.

– Неужели все это было для тебя слишком тяжело? – Когда она не ответила, он спросил: – Разве это не то, чего ты хотела?

Его тревога тронула ее душу. Она никогда не думала, что увидит капитана Роуза неуверенным и обеспокоенным. Она выпрямилась и взяла его за руки.

– Да, конечно, так и есть. Благодарю вас. Это было великолепно.

Он изучал ее еще мгновение, а затем поднял с кресла и усадил к себе на колени. Белла на мгновение напряглась, но по его нежному настоянию расслабилась в его объятиях.

– Сейчас, – сказал он. – Скажите мне, о чем на самом деле думаете.

«О том, что теперь между ними все кончено», – было бы правильным ответом. Они сделали то, зачем отправились в эту поездку, и время, отведенное им, подходило к концу. Вместо этого она сказала:

– Я подозреваю, что сэр Ньюли не такой уж плохой человек.

– Неважно, какую роль ты играешь в подобном: маленькую или большую. Главное – участвуешь.

– Так ли это?

– Последствия для жертв от такого поведения одинаковые.

– Полагаю, что да. Как женщины?

– Великолепно. А вы думали, будет как-то иначе? Однако у них тоже не было глубокой неприязни к сэру Ньюли. Тороугуд и ваш брат самые порочные из них.

– Что с ними теперь будет? С судьями.

– Их места займут другие судьи.

– И это все?

– Этого достаточно. Тороугуд, может, и попробует снова пробить себе дорогу в жизнь. Но ваш брат вряд ли, с ним покончено навсегда.

– Интересно, и что он дальше будет делать?

– Полагаю, прятаться. Возлагая вину за случившееся на всех, кроме себя.

– О, бедная Люсинда!

– Сестра, которая живет в вашем старом доме? Она поступит мудро, если переедет в другое место.

Белла снова расслабилась.

– Афина может предложить ей пожить у нее. Однако часть этой грязи прилипнет ко всей семье.

«И ко мне», – поняла Белла. Теперь она была не просто Беллой Барстоу, а сестрой отвратительного Огастуса Барстоу. И все это из-за ее собственных действий.

Ей было горько от всего этого, но, тем не менее, она ни о чем не жалела.

Она остановила Огастуса. Положила конец его коррумпированной власти.

По какой-то причине эти мысли заставили Беллу заплакать. Начав, она уже не могла остановиться, хотя и пыталась, выдавливая извинения, приподнимая юбку, чтобы вытереть лицо. Торн нашел носовой платок и вложил его ей в руки, но в остальном просто держал ее, слегка покачивал, успокаивая.

Она взяла себя в руки и села прямо, чтобы высморкаться.

– Извините. Это, должно быть, от шока.

– Когда вы плакали в последний раз?

Это был тот самый носовой платок, который она вышила для него. Поняв это, на глаза снова стали наворачивались слезы, но она крепко прижала платок к глазам, приказывая себе успокоиться.

– Очень давно, – призналась она. – Моя семья воспринимала мои слезы как знак раскаяния из-за чувства вины. Поэтому я перестала плакать.

– Тогда я рад, что вы снова можете плакать, – сказал он и крепче прижал ее к себе.

От этих слов она снова расстроилась, и слушала его голос, чтобы успокоиться. Как вдруг услышала:

– …эта фурия леди Фаулер.

– Что? – пискнула Белла, стараясь не подпрыгнуть.

Он крепче сдал ее в объятиях.

– Вы слышали о ней? Сумасшедшая женщина, которая считает своим долгом разоблачать пороки высокородных мужчин. Если она узнает про эту историю, то сможет поведать о ней всем. Тогда от нее будет хоть какая-то польза.

– О да, – сказала Белла, когда ее сердцебиение немного выровнялось. Она могла бы сказать ему, что в доме леди Фаулер сейчас мало кто интересуется подобными мелочами, но, конечно, этого не сделала.

– Интересно, где она находит информацию для своих сплетен? – спросил он.

Белла почувствовала, что, находясь так близко к нему, не сможет противиться своим чувствам, и раскроет все свои секреты. Поэтому она осторожно слезла с его колен.

– Мне нужно умыться.

Она зашла за ширму и умылась холодной водой. В зеркале она увидела свои покрасневшие глаза и нос. Какой ужас! Белла прижала прохладную ткань к глазам, а затем пригладила волосы.

Она изобразила сдержанную улыбку, а затем вышла.