Герцог и я

– Впрочем, ты права. Ты выходишь замуж за герцога, и если он осмелился поцеловать тебя, то, вероятно, уже тогда знал, что сделает тебе предложение.

Дафна с восхищением посмотрела на мать. Ее логика, моментальная смена настроения были великолепны.

– Спи спокойно, – заключила леди Бриджертон, всем своим видом показывая, что с честью выполнила взятую на себя миссию и может быть свободна.

– Но у меня еще есть вопрос, мама! И не один…

Однако леди Бриджертон величественно взмахнула рукой и поспешно ретировалась, и Дафна не стала преследовать ее по коридорам и лестницам на глазах всей семьи и слуг, требуя, чтобы та до конца разъяснила ей светлые и темные стороны семейной жизни.

Она снова уселась на постель и задумалась. Если, как сказала мать, суть супружеских отношений в том, чтобы появились дети, а Саймон не может по каким-то причинам их иметь, как же он будет осуществлять – или как об этом сказать правильнее? – эти самые отношения?

И наконец, самое-самое главное – что они такое? Дафна подозревала, что больше всего они, наверное, должны напоминать поцелуи, иначе отчего все матери, тетки и прочие почтенные матроны так зорко оберегают губы своих подопечных? А еще, подумала она и снова залилась румянцем, эти отношения связаны, видимо, и с девичьей грудью… Она поежилась, вспомнив, как в саду Саймон прикасался к ней и как в эти минуты словно из-под земли возник старший брат. Конечно, Энтони вел себя грубо, был неприятен ей, даже страшен, но разве его поведение не способствовало тому, что Саймон стал ее супругом? Причем произошло это, можно сказать, в считанные часы.

Дафна вздохнула.

Мать посоветовала ей не волноваться, но как можно сохранять спокойствие, если не знаешь, что тебя ожидает во взаимоотношениях с мужем, в том, что с особой интонацией называют супружескими отношениями…

А что касается Саймона… Если он откажется их выполнять, поскольку не может иметь детей, то следует ли считать их мужем и женой? Правильно ли это?

Есть над чем задуматься, есть от чего голове невесты пойти кругом.

Перед свадьбой было немало хлопот, суматохи, волнений – все как у всех. И от свадебного торжества у Дафны остались, в общем, какие-то отдельные, разрозненные впечатления. Глаза матери, наполненные слезами, чуть охрипший голос Энтони, когда тот сделал несколько шагов вперед и передал Дафну будущему супругу. Гиацинта слишком быстро разбрасывала лепестки роз, и к тому времени, когда Дафна подошла к алтарю, их уже не осталось. А Грегори умудрился три раза чихнуть, как раз перед тем как они собрались давать свои супружеские клятвы.

Еще она хорошо запомнила, с каким выражением лица произносил клятву Саймон. Ей показалось, что оно было чрезмерно сосредоточенным, слова он выговаривал негромко, но очень отчетливо: каждый слог отдельно. В общем, был неимоверно серьезен в этот момент, даже трогателен, если к нему можно применить это слово.

Дафна тоже прониклась значительностью момента и произносимых слов, когда они с Саймоном стояли перед священником. Ей подумалось тогда, и от этой мысли на душе сразу стало легко, что человек, говорящий в эти минуты так, как Саймон, не мог не чувствовать ответственность момента, пускай это были не его собственные слова, а традиционные обещания молодоженов.

«…Те, кого соединил Господь, да не пребудут они порознь…»

При этих словах Дафну охватила дрожь, ноги у нее ослабли. Сейчас, через какое-то мгновение, она уже будет принадлежать этому человеку. До конца жизни.

Саймон медленно повернул к ней голову, его глаза словно спрашивали: «Как тебе все это? Что ты ощущаешь?»

Она слегка кивнула, отвечая больше самой себе, нежели ему, и думая в это мгновение: правда ли или ей только почудилось, что в его взгляде появилось облегчение?

«…А теперь я объявляю вас…»

Грегори чихнул в четвертый раз, за которым незамедлительно последовал пятый и шестой (неужели простудился, негодник?), и окончание фразы священника: «…мужем и женой» – почти не было услышано.

А Дафной овладел неудержимый смех, он просто рвался из горла, и она стискивала губы, чтобы удержать его, не забывая при этом сохранять серьезное выражение лица, приличествующее моменту. Каким-то чудом ей это удалось.

Бросив мимолетный взгляд на Саймона, она увидела, что тот смотрит на нее с удивлением, но одновременно и с пониманием. Уголки его губ тоже начинали подрагивать.

От этого ей сделалось еще веселее.

«…Можете поцеловать новобрачную…»

Саймон так поспешно схватил ее в объятия, словно только этого и ждал в течение всей церемонии. А поцелуй был таким страстным и долгим, что немногочисленные присутствующие все, как один, вздохнули, выразив тем самым не то удивление и зависть, не то восхищение.

Теперь бывшие жених и невеста могли расслабиться и позволить копившемуся в них смеху вырваться наружу, не вызывая изумления или нарекания публики.

Просто они радовались тому, что произошло, – разве это так странно?

Позднее Вайолет Бриджертон говорила, что поцелуй показался ей самым необычным из всех, которые приходилось видеть.