Уже через два дня после появления на свет дети понимают разницу между большими и маленькими числами, связывая короткие звуковые сигналы с картинками, изображающими небольшое количество улыбающихся людей, а длинные – с фотографиями с большим количеством лиц13. Два или три месяца спустя ребенок удивится, если увидит, как шарик закатился в трубку, но не выкатился обратно14. Еще через пять месяцев – возмутится, что жидкость в стакане вдруг стала твердой, поскольку полосатая трубочка, через которую он собирался пить, уперлась в твердую поверхность, которая только кажется водой15. То есть через пять месяцев дети демонстрируют понимание основ математики (или арифметики) и наглядной физики: они знают, как должны вести себя предметы и какими характеристиками обладают субстанции. Обладание этими «базовыми знаниями» является еще одним проявлением того, что младенцы далеко не такие беспомощные и пассивные приемники сигналов окружающего мира. Малыши способны на удивительно сложные наблюдения и взаимодействия с миром.
Здесь разберемся с сообразительностью и тем, существуют ли в этом вопросе половые различия, закрепленные с рождения. В точных науках женщин меньше, чем мужчин, но именно здесь способности к физике и математике, продемонстрированные маленькими учеными, имеют важное значение. Пусть это прозвучит неполиткорректно, но можно ли найти доказательство какого-то врожденного гендерного неравенства? Существуют ли половые различия в «систематизации», интересах к физике, и могут ли они отражать раннее формирование навыков «наивной физики», которые ребенок демонстрирует с самого рождения?
Никто из ученых, исследовавших «маленьких физиков», описанных выше, не обнаружил половых различий. Это не стоит забывать, когда мы позднее подойдем к изучению проблемы гендерного неравенства в науке. Но, возможно, на раннем этапе могут быть более общие различия. Что, если мальчики просто предпочитают информацию не социального характера?
Как оказалось, все эти заявления о навыках, продемонстрированных малышами, спорны. Дженнифер Коннелан из лаборатории Саймона Барон-Коэна провела исследование, которое впоследствии часто приводилось в качестве примера врожденной склонности мальчиков к механическим объектам, а не к лицам16. В этом исследовании новорожденным показывали либо экспериментатора, либо мобиль, на который крепили фотографию лица экспериментатора. Чтобы понять, чему ребенок отдает предпочтение, считалось количество времени, в течение которого ребенок смотрел на объект. Здесь важно внимательно рассмотреть полученные данные, чтобы разобраться, почему был сделан столь удивительный вывод. В исследовании участвовало пятьдесят восемь младенцев-девочек, и почти половина из них (двадцать семь) не выказала никаких предпочтений между мобилем и лицом человека. Еще двадцать одна девочка дольше смотрела на лицо, а оставшиеся десять – на мобиль. Из сорока четырех мальчиков четырнадцати было все равно, на что смотреть, одиннадцать предпочли лицо, а девятнадцать – мобиль. Таким образом, хотя сорок процентов малышей вообще не проявили никаких предпочтений, данные были интерпретированы в том смысле, что существует разница между долей мальчиков и девочек, которые предпочитали мобиль – двадцать пять и семнадцать процентов соответственно. И это исследование приводилось в качестве доказательства предпочтения мужчинами механических объектов, «физико-механических движений», в противовес живым лицам или «естественным, биологическим движениям». Исследователи заявили, что это различие – биологическое по своей природе, поскольку младенцы только появились на свет. И это заявление восприняли как важный вывод в поддержку мнимых половых различий в социальных навыках с самого рождения.
ДЕТИ ОБОИХ ПОЛОВ ОДИНАКОВО ВОСПРИНИМАЮТ ФИЗИКУ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА. У МАЛЬЧИКОВ НЕТ НИКАКИХ ВРОЖДЕННЫХ ПРЕИМУЩЕСТВ.
Это исследование критиковали не меньше, чем цитировали. Например, потому, что экспериментатор знал пол младенцев, которых тестировал, а объекты показывали детям по отдельности, а не вместе, как это принято в стандартной практике17. Учитывая эти и другие проблемы, неудивительно, что никто позднее не воспроизводил этот эксперимент. Другие ученые пытались найти ответ на тот же вопрос (лица или объекты?), но они приглашали детей старшего возраста («старичков», которым стукнуло пять месяцев и больше) и использовали игрушки в качестве объектов, что, естественно, вносит дополнительные искажающие факторы18. Даже если считать методику эксперимента правильной, это действительно показательное исследование – в том плане, что однозначные выводы могут скрывать не столь однозначную подоплеку.