Gears of War #4. Распад Коалиции

— «Начальству стоит доверять. Сколько гражданских померло с тех пор, как мы сюда приплыли? То есть, не от естественных причин. Не так уж и много. А на материке их как скот резали пачками. Эти просто счастья своего не понимают».

— «Ты что, влюбился что ли? Я сроду не видел, чтобы ты так доверял решениям командования».

— «Просто оперирую фактами, Джейс, не более».

Бэрд остановил автомобиль на пустыре, где Коул показывал детям из лагеря все тонкости игры в трэшбол. Сын Треску очень им увлёкся. Тренируясь делать броски, в своей мрачной сосредоточенности он был похож на отца. Кого только не было в команде Коула — и дети гораснийцев, и тиранцев, и пелруанцев. К ним даже прибилась пара детей бывших “бродяг”. И все они наблюдали за движениями Коула будто в трансе. А у того всё же был врождённый талант, да и красоваться на публику он здорово умел. Забив гол так, словно это у него само собой вышло, Коул построил всех детей за собой гуськом, а сам встал перед ними. Вместе они изображали поезд, несущийся на всех парах по рельсам.

— «У-у-у-у!» — Коул дёргал рукой в воздухе, изображая машиниста, тянущего за шнур гудка паровоза. — «У-у-у-у!»

Бэрд таким его не видел со времён “Дня-П”. Это был знаменитый победный танец Коула, когда он забивал гол, играя за команду “Пумы”.

— «Чу-чух!» — вторил ему один из ребят.

— «Паровоз Коул делает не “Чух-чух”, а “У-у-у-у”!» — широко улыбнулся Коул. Дети, перестав изображать поезд, вернулись к игре.

— «Чёрт, бегает он всё так же быстро», — заметил Джейс.

— «Ну так ещё бы, он же Паровоз Коул», — Бэрду не очень понравилась фраза “всё так же”. — «С чего бы ему форму терять?»

— «Да он последний раз пятнадцать лет назад играл, Бэрд. Я к тому, что игрок он и впрямь легендарный просто, но карьера у него была недолгая. Пять лет всего играл. А потом была изнурительная война».

Коул выглядел по-настоящему счастливым. Он всегда излучал радость и оптимизм, но именно сейчас занимался тем, для чего был вообще рождён — игра в трэшбол. Бэрд редко когда жалел кого-то кроме себя самого, понимая при этом, что гордиться тут нечем, но именно сейчас он прочувствовал всю горечь ситуации Коула. Тот был звездой международного уровня. Купался в деньгах, был всеми любим, стал лучшим игроком в самый популярный вид спорта во всём КОГ. И потерял в итоге куда больше Бэрда, хотя ни разу не ныл об этом, а даже наоборот — иронизировал над самим собой, говоря, что давно уже вышел в тираж, и что все им заработанные деньги сейчас только на растопку печи сгодятся. Бэрду подумалось, что эти занятия трэшболом приносили куда больше пользы самому Коулу, нежели детям, за что мысленно похвалил друга.

— «Ну, по крайней мере, мелюзга в неприятности не лезет со скуки», — подытожил Бэрд, тронувшись с места. Вернувшись к стоянке автотранспорта, он заметил в гараже двух гражданских из вспомогательного персонала, спорящих о том, насколько высоки их шансы выжить на материке. Споры по этому вопросу охватили лагерь, словно эпидемия гонореи.

— «Или люди друг от друга повально паранойей заражаться стали, либо же вся эта муть с телепатией реально существует», — сказал Бэрд.

— «Ну, они же знают, что Хоффман на разведку летал», — Джейс поморщился, вытащив занозу из пальца. — «Ладно, пошли уже. Я так проголодался, что сейчас даже съел бы жаркое из кошки по рецепту Берни. Кстати, знаешь, что она дала мне?»

— «Подзатыльник?»

— «“Бродяги” развели тут стаю кошаков диких», — Джейс вытащил из-за пояса пару замшевых перчаток бежевого цвета, показав их Бэрду. Внутри перчатки были подбиты лоснящимся чёрным мехом, определённо похожим на кошачью шерсть. — «Она где хочешь выжить сможет, Бэрд. А из котов этих отличные перчатки получаются. А правда, что их мясо на вкус как крольчатина?»

— «Надеюсь, никогда не придётся его пробовать».

— «Ну, хотя бы кролики у нас на вкус, как кролики. Если пораньше очередь в столовой занять, можно даже выхватить себе немного крольчатины».

Хоть и Бэрду совершенно не хотелось есть, он всё же последовал за Джейсом в столовую. Войдя в помещение, он понял, откуда у народа такой растущий интерес к быкам, ставшим светляками. По телевизору шла какая-то передача, и видеть такое нынче было в новинку. На экране красовался Прескотт. Все сидящие за столами солдаты в гробовой тишине смотрели его выступление, машинально забрасывая еду в рот.

— «Охереть», — изумился Джейс. — «Мы телик последний раз ещё в Джасинто смотрели, а тут снова он. Хоть бы кино какое показали. Неужели так сложно, а?»

По всей базе осталось немного телевизоров, во многом оттого, что телевещание больше не велось. Периодически там шли выпуски новостей, где записанную для радиоэфира скучную херню сопровождали столь же унылые фотографии, которые якобы должны были придать живости передаче. Всё же Нью-Джасинто откатился на несколько столетий назад по всем сферам быта, и приходилось самому себе искать развлечение. Бэрд поймал себя на том, что словно загипнотизированный смотрит на настоящую видеозапись, хоть и на экране был надоевший всем Ричард Прескотт.